Черный страж

Катья рассмеялась, и при этом в комнате как будто стало светлее. Северин посмотрел на нее с радостной улыбкой, и они с лейтенантом наклонили головы, чтобы лучше расслышать ее смех. Рэндалл и Ута переглянулись. Здесь определенно происходило нечто очень странное.

— Пожалуйста, ответь мне, Северин, — повторил Ута, на сей раз более настойчиво.

— Все ответы ты получишь в свое время, мой дорогой Призрак, — произнесла Катья, не давая Пурпурному священнику возможности ответить.

— Я не помню, чтобы я обращался к тебе, ведьма! — взвился Ута; с каждой минутой гнев его усиливался.

Северин, продолжая улыбаться, как будто находился в каком-то очарованном состоянии, шагнул вперед и ударил Уту по лицу.

— Следи за языком, Призрак! — произнес он жестко.

Ута, казалось, собрался ответить ударом на удар, но его отвлекло какое-то движение наверху. Лейтенант открыл люк, и появился человек. Он был молод, едва ли старше Рэндалла. Его богато разукрашенные золотые доспехи и оружие больше подходили для парадных залов, чем для поля боя. На поясе у него висел меч, но эфес и ножны были совсем новенькими. Все в нем выдавало человека, привыкшего к изнеженной жизни, — гладкая кожа, светлые волосы, ни бороды, ни шрамов на лице.

Это был принц Кристоф Тирис, наследник трона Тор Фунвейра. Катья и Северин поклонились ему, когда принц спустился по лестнице, а Ута лишь едва заметно кивнул.

— Мой принц, — с уважением заговорил Северин. — Это брат Ута Призрак, предатель и отступник.

Услышав эти слова, Ута едва не разразился гневной тирадой, но принц Кристоф поднял руку и заставил его замолчать.

— Брат Ута… почему тебя называют Призраком? — слегка шепелявя, спросил Кристоф.

Очевидно, он не обратил внимания на то, что Ута альбинос. Лицо его выражало такую же радость и воодушевление, что и у Северина.

— Его называют Призраком потому, что он был проклят при рождении, мой принц, — ответила Катья, устремляя на Уту прекрасные карие глаза.

— А, я вижу… да, Один Бог может быть жесток к недостойным людям, — заметил принц, презрительно глядя на Черного священника. — Ему известно, зачем он здесь?

— Нет, мой принц, мы ожидали вашего появления. — Северин встал так, чтобы отгородить принца от Уты.

Рэндалл решил: какой бы проступок они ни приписывали его хозяину, это должно быть нечто очень серьезное.

— Ну что ж, я пришел, и мы можем начать, так?

— Верно, ваше высочество. — Северин повернулся к Уте. — Брат Ута Призрак, предъявляю тебе обвинение в измене короне и народу Тор Фунвейра. — Произнеся эти официальные слова, он жестом велел лейтенанту встать ближе к Уте.

До этого момента на Рэндалла никто не обращал внимания; к тому же у него почему-то не забрали его длинный меч. Это не осталось не замеченным Утой: Рэндалл перехватил взгляд хозяина, устремленный на оружие рода Большой Клык.

Затем Ута рассмеялся:

— Предательство? А я думал, здесь что-то серьезное. Ваше высочество, я не знаю целей этого спектакля, не знаю, почему вы или Северин слушаете эту ведьму, но я не отвечаю перед священниками Пурпурной церкви. Я служитель Черной церкви и требую, чтобы меня доставили в собор моего ордена.

Принц разозлился, услышав эти слова, и положил руку на эфес меча — это был хорошо отрепетированный жест, выражавший негодование.

— Молчать, предатель.

— Я не предатель! — вызывающе заорал Ута, забыв о том, что говорит с членом королевской семьи.

Северин шагнул к пленному и снова ударил его по лицу, на сей раз кулаком, и Черный священник неуклюже рухнул на пол.

— Значит, вот до чего дошло… вы бьете безоружного человека в грязном подземелье? — воскликнул Ута. — Как это благородно с вашей стороны… Ториан гордился бы тобой, ты, мразь. — И Ута снова блеснул глазами, обернувшись к Рэндаллу и мечу на поясе оруженосца.

Катья подошла и остановилась в нескольких дюймах от лежавшего на полу Черного священника.

— Дорогой, милый, добрый наш Ута, — произнесла она. — Ты виновен в том, что помогал восставшим из мертвых и укрывал их. Предпочесть неумирающих монстров своему народу — это возмутительное преступление, но со временем, уверена, я смогу излечить тебя от этого пагубного заблуждения.

Ута на миг смутился, затем поднялся на ноги и встал перед волшебницей.

— Итак, ты околдовала принца, — объявил он. — И Северина тоже… и, могу поклясться, еще многих слабых разумом людей ро.

Она продолжала улыбаться, говоря нараспев, словно обращалась к возлюбленному:

— Восставшие из мертвых — это воплощение зла, такими они рождены. Это не их вина и не твоя вина — то, что они использовали свою магию, чтобы приобрести твое расположение.

— Мы допросили множество восставших из мертвых за последние несколько недель, Ута, — сказал Северин, — и они постоянно повторяют твое имя. Похоже, эти монстры считают тебя своим союзником. Называют тебя другом обитателей лесов.

Ута прикрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

— А разве мы теперь не просто убиваем их? Допрашивать восставших из мертвых — нечто неслыханное.