Черный страж

— Придется уходить, — произнес он. — Мы успеем уложить провизию и боеприпасы и выбраться из этой ловушки уже к закату. Мы пойдем на восток и соединимся с Йоханом и Алым Отрядом.

Время тянулось мучительно долго, пока члены Отряда Призраков лихорадочно собирали пожитки и грузили в тележки продукты и боеприпасы. Известие о смерти Алдженона и предполагаемой потере флота драккаров быстро распространилось по городу, и Бронвин отметила явную перемену в поведении раненов. Прежде они упрямо верили в то, что, если смогут удержать Ро Хейл в течение одного-двух дней, помощь придет, сначала от Алого Отряда, затем с севера, и рыцари Красного ордена будут отброшены на юг. Но сейчас, глядя в их лица, она видела мужчин и женщин, боявшихся за собственные жизни и понимавших, что одним им здесь никак не выстоять.

Хаффен все еще хотел остаться и не присоединился к остальным в сборах и подготовке к бегству. Вместо этого он стоял на крепостной стене, словно молчаливый часовой, и вглядывался в просторы Травяного Моря. Хоррок заверил людей, что Хаффен пойдет в арьергарде отступающего отряда, ему просто нужно время для того, чтобы смириться с идеей отступления после того, как он настроился на битву. Ранены были упрямыми и стойкими, и Бронвин видела, что никому из них не хочется уходить, никому не нравится то, что сражаться не придется. Свободный Отряд не мог даже надеяться на равный бой с армиями Тор Фунвейра, поскольку уступал им в боевом опыте, снаряжении и тактике, но ранены обладали неукротимым нравом, что делало их страшными в бою. И когда люди Отряда Призрака прощались со своим домом, тяжелее всего им было осознать, что они вряд ли когда-нибудь вернутся обратно. Кроме двухсот пятидесяти воинов, в Отряде Призраков насчитывалось примерно четыреста человек — стариков, женщин и детей, которые не могли сражаться, — в основном они и занимались подготовкой к эвакуации Ро Хейла.

Большую часть дня Хасим молчал, помогая грузить продукты и оружие в телеги для долгого пути на восток. Когда Бронвин смотрела на него, ей казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться, настолько его потрясла возможная смерть Ингрид Слезы. Каресианский проходимец часто говорил о своей любви к Фредериксэнду и семье Слезы — к своему другу Магнусу, верховному вождю Алдженону и его детям. Молодой воин Алахан и развитая не по годам Ингрид были для него чем-то вроде семьи. От большинства каресианцев его отличало то, что его не беспокоили северные холода, и он предпочитал еду и напитки Фьорлана пище своей пустынной родины.

Быстро приближался закат, когда Бронвин с Каменным Псом и Фрейей помогали одному старику подняться по лестнице из подвала.

— Я прожил здесь всю жизнь, — бормотал старик. — Если бы я был моложе на несколько лет, я бы показал этим проклятым рыцарям, что такое Отряд Призраков…

— Я уверен, они бы сразу сбежали, вопя от ужаса, — довольно невежливо перебил его Каменный Пес, подхватив старика под руки и подводя к пустой телеге, стоявшей в центральном дворе.

Рядом находилось несколько десятков повозок, нагруженных всевозможными пожитками и припасами. Конечно, Ро Хейл представлял собой развалины, но в то же время являлся домом для нескольких сотен людей, и Бронвин ощутила печаль, глядя на их вещи. Она заметила не слишком чистого игрушечного медведя в корзине рядом со старой свирелью и потертой лошадкой-качалкой. Другая телега была нагружена столами и стульями из подземных комнат, а третья — завалена одеждой и постельным бельем.

Во многие телеги лошади были уже запряжены, на козлах сидели возничие, и все выглядело так, словно жители действительно покинут город на закате. Семьи собирались вокруг своих повозок, и хотя большинство явно с горечью оставляло дом, Бронвин чувствовала некий дух общности, который позволял им сохранять бодрость, когда они заворачивались в плащи и готовились к бегству во владения Алого Отряда.

Ближе к воротам ждали воины Отряда Призраков. Все были одеты в кольчуги и вооружены топорами, молотами и короткими охотничьими луками. Говорили мало, только иногда отпускали шуточки насчет Красных рыцарей.

Хаффен по-прежнему дежурил на крепостной стене над башней, хотя фигура его была едва видна в сумерках. Он стоял спиной ко двору, и Хоррок сказал своим людям, что Хаффен останется на часах до самого последнего момента. Бронвин подумала, что этот момент стремительно приближается, и увидела, как Хасим поднимается по лестнице к Хаффену.

Они помогли старику сесть в повозку, и Бронвин смотрела на Хаффена и Хасима, ждала, когда они спустятся и наконец будет дан сигнал к отступлению. Однако вместо этого они начали что-то обсуждать. Хаффен указывал на юго-восток, Хасим напряженно вглядывался в серые сумерки.

Внезапно Хаффен резко развернулся и осмотрел двор. Взгляд его остановился на Хорроке Зеленом Клинке, который стоял среди повозок.

— Хоррок, поднимись сюда.

В его голосе слышалась тревога.