Черный свет

Самсонов подумал об этом с надеждой, но тут же тяжело вздохнул: надо смотреть правде в глаза. В России серийные убийцы встречаются не так уж часто, и большую часть времени приходится заниматься вовсе не их поисками, а составлением профилей, психологических портретов, поисковых программ и так далее в том же духе.

Ну, и, конечно, учиться. Количество курсов и стажировок, которые за последние годы прошел старший лейтенант, не поддавалось подсчету.

Полицейский проехал белую церковь с высоким крыльцом и треугольным портиком, над которым гордо возвышался световой барабан, увенчанный золотым куполом. Вокруг него красовались четыре маковки поменьше, а справа в небо устремилась тонкая часовня с серым колоколом.

Самсонов Богу не молился – разве что раз в год за сестру, погибшую много лет назад, – но в высшую справедливость верил. Не столько в ее существование, сколько в ее необходимость. И себя рассматривал как часть той силы, что восстанавливает в мире баланс между добром и злом.

Иногда ему снилось, что вселенная – это хрустальный шар, стоящий всего на двух стеклянных подпорках. Они очень длинные и тонкие, но пока вес распределен между ними равномерно, шару ничего не грозит. Однако стоит одной из них лопнуть, как вторая неизбежно ломается вслед за первой, и мир падает, чтобы рано или поздно достичь дна и разлететься на миллиарды осколков. Это падение может длиться очень долго и оставаться незаметным для обитателей шара, но катастрофа непременно произойдет.

Самсонов сделал музыку погромче и остановился на красный свет, отбивая пальцами такт на руле.

Он терпеть не мог сидеть в кабинете. Было время, когда начальник отдела, Башметов, пытался убедить своего сотрудника, что старшему следователю надлежит координировать работу оперов, а не бегать по городу с «макаровым» под мышкой, но потом он бросил это неблагодарное занятие и позволил Самсонову работать так, как тому нравилось.

Полицейский предпочитал принимать в следствии непосредственное участие, работать «на земле», а не отсиживаться в душном тесном кабинете. И коллеги уважали его за это, потому что знали: Самсонов всегда примет основной огонь на себя, первым ринется туда, куда никто лишний раз сунуться не захочет. И, помня об этом, они не могли позволить себе спасовать и отступить.

* * *

Самсонов открыл глаза и почти минуту смотрел в белый потолок, в центре которого висела старая, запыленная люстра на три плафона (надо бы ее поменять или хотя бы протереть). Затем он поднял левую руку и взглянул на часы «Casio G-shock». Его разбудил их звуковой сигнал. Табло показывало 8.32 утра.

Самсонов откинул одеяло, спустил ноги на прохладный паркет и поплелся босиком в ванную. Там он быстро умылся, почистил зубы и вышел, растираясь жестким полотенцем.

Несмотря на грандиозный план хорошенько выспаться, лег он поздно (позвонили родители, и он проговорил с ними до часу ночи), и потому проснуться было нелегко.

Самсонов решил, что ему поможет кружка крепкого черного кофе. Обычно он пил кофе только утром, чтобы взбодриться, а в течение дня употреблял чай. На обед – черный, а на ужин – зеленый.

С некоторых пор он даже увлекся коллекционированием чаев. В кухонном шкафу громоздились картонные и жестяные банки всевозможных форм, размеров и расцветок. Знакомые и коллеги, зная о хобби Самсонова, привозили ему из поездок чайные сувениры – ситечки, заварочные чайники, необычные ложечки и так далее. Все это он аккуратно складывал, распределяя по ячейкам верхнего ящика.

Сварив кофе, Самсонов съел половину яблока и несколько слив, потом сделал бутерброд с копченой колбасой и съел его, прихлебывая обжигающий напиток. Вспомнил, что забыл побриться, и снова поплелся в ванную.

Через пять минут, спрыснувшись туалетной водой, он, наконец, почувствовал себя бодрее.

Одевшись, полицейский стал собирать вещи. Прежде чем сунуть в карман кожаной куртки мобильник, снял блокировку и с удивлением увидел, что ночью пришла эсэмэска от Башметова:

«Утром сразу в мой кабинет!»

Самсонов надел кобуру и проверил пистолет, как делал всегда, выходя из дома. Полицейский дослал патрон в ствол, поставил оружие на боевой взвод и предохранитель – так он мог при необходимости практически мгновенно открыть стрельбу. А это – самое важное, поскольку чаще всего, будешь ты жить или умрешь, решает скорость.

После этого Самсонов запер квартиру и спустился во двор, где его ждал «Олдсмобиль».

Туман поднялся выше – почти по колено – и стал гуще, напоминая матовое стекло. Он полностью скрывал асфальт, траву и разметку на дороге. Тучи стали еще тяжелее, налились водой, приобретя синеватый оттенок. Воздух по-прежнему был спертый, пахло пылью и выхлопными газами.

В салоне автомобиля Самсонов включил музыку. Настроение было паршивое, поэтому он выбрал сборник симфоний Моцарта. Первой зазвучала «Шестая», его любимая.

* * *

В кабинете Башметова Самсонов оказался спустя сорок минут.

Шеф сидел за столом, подперев тройной подбородок ладонью, и всем своим видом демонстрировал утомление от ожидания. Кроме Самсонова, никого в отделе, похоже, не было.