Черный свет

– Неясно? Когда мы летели сюда, мы как бы догоняли день. А теперь все будет наоборот – мы полетим навстречу дню, и поэтому ночь станет раза в два короче. А это… это опасно. Могут заметить. Значит, нам нужно продолжать полет на запад и снова как бы догонять день.

Они помолчали, и Ану протянул:

– Да-а. Придется все делать наоборот.

– Как это – наоборот? – встрепенулся Юрий.

– Плыть не вниз по реке, на восток, а вверх, на запад. А так как вверху берега реки заняты противником, то… то придется уходить в сторону, в какую-нибудь протоку, а уж потом подниматься в воздух.

Ану, кажется, и в самом деле учился советоваться и подчинять свое самолюбие общему делу. Ведь это дело волей-неволей становилось его делом.

Свернуть в сторону не так уж трудно – в реку впадало немало проток; а так как и сама река и почти все ее притоки текли с северо-запада на юго-восток, то и найти нужное направление оказалось пустяковым делом.

Стемнело быстро, как это всегда бывает возле экватора и в тропиках.

Казалось, только что над джунглями багровел и переливался буйными и сочными красками могучий закат и тропический лес стоял притихший, словно уставший от изнуряющей жары, как вдруг откуда-то налетел почти прохладный ветер, и тотчас же в небе вспыхнули необыкновенно яркие, крупные звезды и лес тоже засветился тысячами светлых точек – зеленоватых, багровых, голубых и алых. Летали огромные светляки, вспыхивали глаза ночных хищников и птиц. Кажется, даже цветы и те начинали светиться призрачным, трепетным светом.

Все стало необычным, прекрасным и в то же время тревожным.

Воздух чуть похолодал. И плыть по черной мерцающей воде среди двух стен тоже мерцающего благоухающего леса было бы полным удовольствием, если бы не проклятые москиты и еще какие-то надоедливые мошки. Они атаковали беспрерывно, настойчиво и безжалостно. Пришлось захлопнуть все люки и окна.

Исчезли запахи, стали неслышными крики и лесные стоны. Мир превратился в посверкивающую огнями безмолвную панораму, проплывающую по обеим сторонам вездеплава. Сразу захотелось спать. Шарик и крокодил устроились за грудой блоков, а ребята подремывали на сиденьях. Бодрствовал только Ану.

Но когда все спят, нужно, как известно, обязательно заняться делом – ведь сон очень заразителен. И Ану снова стал рассматривать схемы и описания, которые он нашел в шкафчиках. Одна из них очень его заинтересовала, и он увидел моток тонкой, как волос, проволоки, конец которой уходил в глубь ящичка. Сверившись со схемой, Ану включил одну из кнопок, и в машине раздался неторопливый, можно сказать, печальный, певучий голос. Он задумчиво рассказывал о чем-то на незнакомом языке.

Некоторое время Ану прислушивался к нему, потом, согнав крокодила с одного из блоков, перетащил блок на сиденье и подключил к источникам питания. Блок несколько минут только помаргивал крошечными разноцветными огоньками, потом издал несколько звуков, смолк и опять пропищал что-то. Наконец на нем зажглись красная и зеленая лампочки, и блок стал говорить явно «человеческим языком» – быстро, чуть картаво, но четко и ясно.

Ану сейчас же выключил кнопки – голос смолк.

– Слушайте самую древнюю и самую печальную историю на вашей Земле, а может быть, и в Галактике, – сказал Ану, растолкав прикорнувших ребят.

Ребята еще не пришли в себя и, позевывая, с недоверием посмотрели на Ану. Но тот не стал им объяснять, в чем дело. Он только сказал:

– Переводить буду я, но, поскольку речь идет от имени другого человека, не обращайте внимания, если я буду себя называть его именем. А звали его Алаоз. Он последний космонавт с этой вот машины. – Ану похлопал по сиденью. – Слушайте внимательно!

Ану опять щелкнул кнопкой, и ребята без труда поняли, что он включил звуковоспроизводящий аппарат вроде магнитофона, на котором «обязанности» магнитной ленты исполняла тонюсенькая проволока. Потом он включил и блок, назначение которого объяснять не требовалось. По всем признакам это был самый обыкновенный лингвистический робот. Он выслушивал чужую речь, находил в ней закономерности, а обнаружив их, без особого труда для своего электронного мозга начинал перевод на тот язык, на который он настроен. Но так как блок был, по-видимому, настроен на язык далекой родины Ану, то говорил он именно на этом языке. А уж Ану переводил сказанное на русский.

Глава тринадцатая. Голос издалека

…Вначале я, как и весь экипаж, тоже считал, что, если бы мы запаслись горючим на этой планете, может быть, нам не потребовалось бы нырять в проклятый Черный мешок, который не без основания обходили все наши корабли – в нем всегда царил мрак и оттуда вырывались магнитные бури. А наш командир Оор все-таки решил рискнуть, и я подумал, что, наверное, понимаю его – потерпев неудачу на стольких планетах, не обнаружив ничего интересного в других галактиках, Оор решил проникнуть в Черный мешок в надежде получить действительно интересную научную информацию и запастись горючим.