Черный свет

Один из раненных дергается. Ему - контрольный удар ножа в сердце. Оружие с собой, по карманам проверить, что там интересного - все с собой, дома разберемся. И все побежали к трубе. На расстоянии ста метров друг от друга привязывают термитные шашки. Времени мало. Шашки сами по себе небольшие, толстостенную трубу прожжет быстро, а там уже взрыв закончит свое дело. По три шашки на трубу - для надежности. И везде на шашках стоит маркировка, что сделано в Китае. И маленькая красная звездочка. Может, что и уцелеет от взрыва. То-то эксперты порадуются, что Китай поддерживает русских партизан.

На другой трубе и на ЛЭП также все сделано. Все одновременно. Также одновременно и отошли.

Никакой радиосвязи. Полное молчание в эфире. Ровно в 4.00 подрыв на трех объектах. Кто сказал, что диверсия не актуальна? Еще как актуальна! Мы Иваном наблюдали за небом. Не слышали взрывов, а вот два фонтана огня, которые одновременно поднялись за лесом в дождливое небо, увидели!!!

- Красиво, доложу я вам. Николай Владимирович! Ради этого и стоит жить! - Иван Николаевич улыбался. В темноте было видно как зубы блестели.

- Ну, а теперь, дождемся людей, и уходим. Далеко уходим.

Через час четыре машины разъезжались в разные стороны. Не было оружия в машинах на виду. Рыбаки. Немного речной рыбы, мокрые удочки, вымокшие, злые, немного выпившие мужики. Нет клёва, хоть удавись! Из-за дождя рыба ушла на глубину. Чертов прогноз погоды! И чертова эта "гидра из метеоцентра"! Бисова баба!

17.

Так и мы катили на привычной нам "буханке" в сторону райцентра. На въезде в город блок-пост. ГАИ и американцы. Побратались, значит. Паразит паразита видит издалека.

- Откуда?

- С рыбалки, командир!

- С рыбалки? - голос недоверчив.

- Да, эвон, прогнозу погоды поверили. Решили рыбы наловить. Ничего. Только тина и полные сапоги воды.

И точно у мужиков морды расстроенные. Одежда мокрая, и водкой от всех пахнет. Заглянули для порядку, фонарем посветили. Мокрые снасти и больше ничего. На виду ничего.

И снова смена адресов, смена документов. Если вспомнить за всю войну кем я только не был. Наверное, под тысячу фамилий получится. И возраст менялся, и гримироваться научился. Жизнь многому научит, было бы желание. А учиться никогда не поздно. Изредка приходили скупые весточки от родных.

Вот и на очередной ночевке пришел связной и молча передал мне свернутую бумагу. Я развернул, и сердце ухнуло куда-то вниз. Почерк жены. Закурил. Письмо было адресовано вроде как сестре, но я-то понимал, о чем идет речь. Конспирация. Я втянул жену и сына в эти игры. Прочитал. Закурил. Достал фляжку, сделал добрый глоток водки. Миненко молча смотрел на меня. Я закусил глоток водки сигаретным дымом.

- Как они? Все в порядке?

Я кивнул.

- Жене поменяли документы, сыну тоже. И снова они поехали только вглубь Сибири. На мою родину - станция Солянка Рыбинского района Красноярского края. Устроилась работать бухгалтером в хлебопункт. Все поближе к продуктам. Сын учился в школе. Понимает все. Откликается на новое имя, завел новых товарищей. Успел несколько раз подраться с соседней деревней Новая Камала. Ничего страшного. Солянские с камалинскими всегда "хлестались". Только вот они бы объединились, да, навешали кому надо люлей. А так - все в порядке. Главное, чтобы сын не забыл кто он на самом деле. И, что батя не бросил их и не забыл. А надо так... так надо. Чтобы помнил об этом и понимал это.

Иван закурил.

- Все нормально будет. Владимирович, чую, что все добром наше дело кончится. Не верил бы - не встрял бы. У самого сердце за семью не на месте, а что поделаешь. А вот насчет того, чтобы объединиться, да дать по шее кому надо, была у меня одна история... Помнишь, было время, когда в моде были длинные мохеровые шарфы. Сначала индийские. А потом народ сам приспособился их вязать.

- Помню. И что? - я недоумевал.