Черный свет Книга 1

Нина Алексеевна тоже была удивлена внезапно открывшимися способностями внучки, и в её душе, всегда творчески настроенной на добывание средств к существованию, сложился новый бизнес-план. Вечером дома она попереключала телеканалы, и, найдя трансляцию популярной музыки, предложила Вале скопировать исполнителей. Когда девочка довольно сносно выучила напевы Тани Овсиенко и Алёны Апиной, бабушка и внучка отправились на Арбат, где собирались разного рода умельцы, желающие повеселить публику и при этом подзаработать. Их смутила разношёрстная толпа, в которой они долго толкались прежде, чем девочка решилась показать свои таланты. Она начала петь, но в шуме и гаме её попросту не заметили. Прямо перед ними грохотали две огромные аудиоколонки, и какая-то девушка вполне похоже подражала Тане Булановой, исполняя «Ясный мой свет». Подавленная Нина Алексеевна поняла, что без более серьёзной подготовки им тут делать нечего и собралась уходить, но маленькая Валя, вдохновленная оглушительными звуками, выскочила из круга зрителей прямо к исполнительнице и принялась танцевать вместе с ней. Публика разразилась аплодисментами, и в лежащий на тротуаре раскрытый гитарный футляр полетели деньги. Бабушка, претендуя на долю вознаграждения, хотела протиснуться к вожделенному футляру, но её оттёр строгий парень со словами:

– Не мешайте работать.

– Это моя внучка, – настаивала Нина Алексеевна.

Тот взял Валю за руку, и передал бабушке, после чего они ещё немного побродили среди публики, но вскоре устали и отправились домой.

Вечером девочка была перевозбуждена арбатскими впечатлениями. Особенно ей понравились художники, которые рисовали портреты желающих. Она усадила Нину Алексеевну перед собой и принялась изображать её карандашом в тетрадке. Бабушка порывалась посмотреть работу, но юная художница, всё более увлечённая новизной творческого процесса, несколько раз начинала заново, внимательно вглядываясь, постигая внутреннюю суть модели, перевоплощаясь и так точно повторяя её мимику, что немного испуганная этим Нина Алексеевна сказала:

– Дай уже, – и выхватила листок, где было узнаваемо изображено её лицо, но в несколько странном виде. – Вроде похоже.

На другой день бабушка купила альбом с большими листами, они опять приехали на Арбат, разместились между двумя уличными художниками, и Валя вновь принялась рисовать Нину Алексеевну, вживаясь в её мимику и пытаясь воплотить это на бумаге. Прохожие при взгляде на них улыбались, но никто так и не обратился за услугой. Только один из художников, между которых они сидели, взглянув на рисунок, сказал:

– Способности есть, надо учиться.

А второй написал на листке адрес, дату и время, и пригласил девочку в художественную школу, где преподавал.

Но вскоре Валя пошла в школу обычную, и про художественную забылось. Со временем Нина Алексеевна стала слабеть и всё больше лежала дома, так что внучка постепенно взяла на себя домашние обязанности и после школы неплохо справлялась с уборкой, готовкой, стиркой и глажкой. Понимая, что земной путь подходит к финалу, бабушка задумалась, кто станет опекать внучку после неё.

В последние годы родственники мало общались по причине материального неблагополучия, каждый выживал как мог, но теперь Нина Алексеевна принялась всех обзванивать, и оказалось, что многих нет в городе, стране, а то и на свете: один погиб в бандитских разборках, другой возил на продажу дешёвые вещи из Турции и Китая, третьи всей семьёй уехали в Данию трудиться на птицефабрике, четвёртые в Германию работать домашней прислугой у бюргеров, ещё кто-то сезонным рабочим в Польшу – все были при деле, и никто не мог позволить себе опекать сироту.

Это небольшое исследование вдруг открыло перед пожилой женщиной всю глубину катастрофы, постигшей некогда великую страну, и она вспомнила горькие скупые рассказы своего отца, как его подростком во время Великой Отечественной войны увезли из оккупации в Третий рейх выполнять грязную работу на подворье богатого, но скупого и жестокого немецкого «байрона». Теперь трудные времена возвращались, и неизвестно ещё, чем всё это закончится.

В итоге бабушке всё же удалось договориться с племянником Николаем, что после её смерти тот станет опекуном девочки, сможет сдавать её квартиру и благодаря несложной махинации иметь с этого свой доход, так что вскоре после похорон Нины Алексеевны Вале пришлось осваиваться в семье своего дяди, который дома бывал редко – вечно на каких-то подработках. Квартиру опекаемой он сдавал, причём по отчётам в службу опеки и попечительства официально проходила совсем небольшая сумма – остальное шло неучтёнными наличными. Николай не сказал об этой своей коммерческой операции жене Элле и дочери Лиле, так что те встретили его подопечную холодно и враждебно, первым же делом с нескрываемым удовольствием поведав ей истинную историю её родителей.