Черный талисман

Этот Ужас и спас Империю, которая многие тысячелетия была котлом еле-еле сдерживаемых злобы, амбиций, претензий. Как только всем показалось, что их больше некому контролировать - появились планы. Как только выяснилось, что это мнение ошибочно - все планы были сверхсрочно стерты и из компьютеров, и из голов.

Не будет хаоса, не будет долгожданного перегрызания глоток. Не начнутся аннигиляционные бомбардировки планет враждебных кланов, города и леса останутся на своих местах, десятки миллиардов людей не растворятся в огненных, ревущих тучах...

Но не исчезнут ни глубинное напряжение, ни биллионы жителей, которых приучили не мыслить, которые не желают мыслить...

Много поводов для справедливых - действительно справедливых - кар.

И еще больше опасностей от этих кар.

На подобных путях под красивым прикрытием легко расцветает все самое страшное, мерзкое.

Где грань ножа? Вэл пошел по грани. И, не понимая того, повел за собой всю Империю.

Он считал себя фиктивным Императором. И не заметил, как ситуация переходит из обмана в реальность. Что ему - при любом раскладе - уже не выйти из игры.

Там, где задействован Талисман, маска мгновенно оборачивается лицом.

Нож. Длиной во всю Галактику...

В каналы массовой информации не попало ничего о Генераторе и Генштабе. Все случившееся осталось, как обычно, достоянием высших чиновников. Именно они, не разъясняя причин, немедленно и жестко привели в чувство подчинения более низкий эшелон, после этого процесс успокоения быстро пробежал по цепочке до самого низа бюрократической пирамиды.

Император был с этим согласен - он очень не хотел обнародования некоторых своих... действий.

А Навен, услышав откорректированную версию происшедшего, был очень рад уничтожению Генератора - оно почти примирило его с тем фактом, что Вэл надел Талисман...

- Я пришла. - Голос, тихий и мягкий, вдруг ударил в сердце, заставил закрыть глаза. Вэл так и замер над пультом, не в силах ни подбежать, ни убежать. "Ну и ладно, ну и пусть. Так лучше, ну и пусть, что пришла", однообразно шелестело в мозгу.

На плечи легли тонкие, нежные пальцы - он чувствовал их даже через черный, жесткий металлопластик куртки. Не выдержал, перехватил эти руки своими, люто пожалев, что на нем темные, почти средневековые перчатки с раструбами. Но, чтобы снять их, надо отпустить ладони Аго...

Щеки коснулись мягкие волосы. Зрачки генерала были совсем рядом. Вэл знал, что экстратренинг позволяет лгать не только мускулами лица, глазами, но даже структурой биополя. Но он не помнил ни об этом, ни о способах распознавания такого обмана - потому что хотел забыть обо всем подобном. Потому что во взгляде Аго была любовь - тихая, добрая, бесстрашная.

- Я пришла к тебе, и ты можешь сделать со мной что угодно.

Вэл не помнил биографии этой женщины. Он упивался тем, что она здесь, рядом, и уже нет сил (а поэтому и не надо) глушить в душе это - светлое, зовущее. Теплое. Он потерял контроль над собой. Осторожно гладил ее руки, шептал:

- Хорошо, ох как хорошо, что ты пришла...

Все стало простым и легким. Она стояла рядом, сзади. Вэл тоже встал. Повернулся к ней. Как-то само получилось так, что они обнялись - и замерли. Аго была не в форме Гвардии, а в простом, белом хитоне. Но из глубины все еще не замененного стола на них смотрели многоглазые змеи...

- Я пришла не потому, что хочу власти или богатства. Они есть у тебя, но это не должно встать между нами. Я люблю тебя и заставила полюбить себя из-за этой дури. - Аго мотнула головой, виновато, смущенно улыбнулась. - Поняла, что не могу без тебя, и решилась, вот так, по-глупому, по-женски... чтоб навсегда... - Рассмеялась, как провинившаяся девчонка, надеющаяся на прощение. - Нам ведь сейчас хорошо, обоим, да?

- Да, да, да...

Вэл не понял, как лицо Аго оказалось рядом,как их губы сблизились... Все тонуло в хмельном, долгожданном тумане...

Вдруг - непереносимая, резкая боль в висках. Словно с мозга сдирают череп. Вэл непроизвольно рванулся в сторону.

Аго, отброшенная к другой стене, упала на пол, проехавшись по ковру только что вывихнутым локтем. Сломанные пальцы чуть не попали под ее собственное бедро. Генерал чуть не потеряла сознание от боли, но не позволила себе даже закусить губу. Она сразу же поднялась, зовущим, больным жестом протянув вперед изувеченные руки:

- Зачем?

От ласкового, печального голоса Вэл схватился за ворот куртки, бешено замотал головой. В висках еще жила тупая боль, она и любовь мешали думать. Хаос, болезненный, страшный хаос. Мысли о необходимости самообезболивания, ужас от сделанного... И понимание того, что Аго пыталась снять Талисман.

- Я просто хотела, чтоб этот жуткий камень не стоял между нами. - Она моляще глядела в глаза Вэла, действительно не в силах смотреть в центр обруча. - Я глупая, глупая женщина, прости...

По ее щекам потекли слезы. Вэл закрыл глаза. "Я ей поверю. Сейчас поверю... Ну и пусть, после одной-двух попыток она перестанет, она же умная. Обойдется положением жены. Ей же отлично известно, какое... влияние, скажем так... она имеет на меня. И как я ее..."