Черный тюльпан

– Ты напрасно веселишься, – сказал он, хотя мне было вовсе не весело. – И напрасно считаешь себя борцом за справедливость. Ты блоха, которой до поры до времени удавалось ловко прыгать с места на место. Теперь тебя придавили, но ты еще дергаешь лапками. Так бывает. Но когда тебе отобьют почки, селезенку, переломают суставы пальцев, ног и рук, ты переоценишь себя. Поверь мне, это обязательно произойдет.

У меня еще звенело в ухе, но я смог расслышать негромкий голос Князя. «Бык» слева от меня нервно переступил с ноги на ногу и скрипнул половицей. Ему не терпелось отбить мне почки и переломать кости.

– Ты сорвал поставку очередной партии порошка из Душанбе, – продолжал Князь. – Убытки не катастрофичны, но ощутимы. Ни твоя жалкая жизнь, ни квартира в Крыму вместе с сараем эти убытки не покроют. И с этим нам, к сожалению, придется смириться. А тебя, сам понимаешь, ждет безрадостная судьба.

Князь остановился, посмотрел на собачьи глаза Иисуса и выпустил в него струйку дыма.

– Ты прав, сейчас вы похожи. Он был слабым человеком, потому что зависел от отца. А всякая зависимость есть несвобода. – Князь повернулся ко мне, медленно прошелся взглядом по связанным ногам, брюкам, куртке, покрытой бурыми пятнами. – Если бы этот мессия мог импровизировать, действовать так, как ему подсказывала фантазия, если бы он мог умно распорядиться деньгами и властью над людьми, которой обладал, то перевернул бы мир и стал бы величайшим мировым правителем… Да, парни? – Князь взглянул на «быков». Те одобрительно засопели. – Но Иисус был подвластен богу, а его поступки предопределены. И все закончилось очень печально… Печально и в общем-то банально. Так и ты, голубчик. Видишь перед собой только красную тряпку и бодаешь ее до исступления. А тряпочкой этой помахивает ловкий тореадор, издевается над тобой и готовит пику для красивого и точного удара… Собственно, уже приготовил.

– Послушайте, – пробормотал я, – мне приснилось или нет, что я был на кладбище ночью?

Князь долго переваривал мой неожиданный вопрос, не зная, как его расценить – то ли как бред обреченного человека, то ли как желание узнать какую-нибудь тайну.

– Тебе удалось запутать нас, когда ты вместо себя затолкал в гроб несчастного охранника, – сказал Князь. – Это был ловкий ход, прими мое восхищение. Мы в самом деле уже были готовы искать порошок в оставшихся трех гробах, но ты наделал слишком много шума, освобождая Анну, к тому же засветился на моем мониторе у въездных ворот. Посторонний человек на моей территории – это нонсенс, и я дал команду выкопать и вскрыть гроб. Тогда-то мне стало ясно, что никакой ошибки или преднамеренной подмены гроба не было, а просто какой-то авантюрист или мент прибыл к нам вместо порошка.

Князь снова стал ходить из угла в угол, оставляя за собой сладковатый дымок. Я не мог понять, как он еще не умер от такого безудержного курения.

– Тогда я решил тебе подыграть и посадить на тот же крючок, который ты приготовил нам. Мы дали вам с Анной уйти, а позже мои люди засекли вас на похоронах Локтева. А дальше – все просто. Ты очень любопытен и самоуверен, коль сунулся в наши дела, и ты не признаешь мистику и суеверие, раз не побоялся лечь в гроб и войти в роль покойника. Я сыграл на этих качествах. Черный тюльпан и горящая свеча тебя не отпугнули, а наоборот – привлекли. Ты попался в свой же капкан.

Он ничего не сказал про Анну, подумал я. Ждет, когда я сам спрошу? Но если я спрошу, то тем самым выдам, что ничего не знаю о ее судьбе.

Князь сверлил меня своими змеиными зеленоватыми глазами. Я почувствовал: он ждет вопроса об Анне. Но если у него есть козырь, он выложит его сам. Какой смысл ему скрывать, что Анна тоже в их руках?

Мы молчали. Князь не выдержал первым.

– Где баба? – не вынимая сигареты изо рта, спросил он.

– Какая баба?

Его голое лицо исказила судорога. Князь не сразу ответил:

– Анна.

– А который сейчас час?

– Не прикидывайся кретином.

– Это принципиальный вопрос, – настаивал я.

– Четверть восьмого.

– В таком случае она уже в кабинете у Нефедова.

– Кто такой Нефедов?

– Офицер службы безопасности.

Князь скрипнул зубами, мотнул головой и сжал кулаки с такой силой, что хрустнули суставы пальцев. Очередной удар в голову снова свалил меня на пол, а следом за ним пошла серия ударов в живот, по почкам и в голову. Я скрючился, как еж, которого столкнули с горки. «Быки» били меня профессионально, силы не экономили, и я вполне отчетливо понял, что долго не выдержу.