Черный трибунал

— Почему же тогда Лютый не нажал на кнопку? — продолжал недоумевать Савелий. — Ведь по большому счету мы с Андрюшкой были для него такими же врагами, как и Миллер! Ведь о том, что мы пасем в лице Немца подсадную утку, знали лишь четверо: вы, мы с Вороновым да покойный Шацкий. Если некий влиятельный, но пока неизвестный нам человек дал ему карт-бланш на уничтожение, что мешало Нечаеву избавиться от нас заодно с Миллером?

Константин Иванович поджал губы.

— Этого я сказать не могу, — откровенно признался он.

— А что ему грозит? — заерзал на стуле Бешеный.

— Все зависит от того, что нам удастся доказать. — Подняв взгляд на Говоркова, Богомолов сразу заметил перемену, происшедшую в нем.

Генерал немного помолчал, сосредоточенно взглянул куда-то поверх головы собеседника. Однако не смог удержаться.

— Савелий, не узнаю тебя… — укоризненно начал он. — Ты что, обеспокоен судьбой этого убийцы? Или ты считаешь, что методы черного террора оправданны? Посчитал человека опасным — давайте ликвидируем его, так, что ли? — Богомолов хотел было развить эту мысль, однако на столе его мелодично зазвонил телефон с двуглавым орлом на наборном диске.

Телефон правительственной связи, чаще именуемый «вертушкой», появился в кабинете начальника УПРО сравнительно недавно — с тех пор как хозяин кабинета стал начальником Управления по разработке и пресечению деятельности преступных организаций. Но звонил этот аппарат крайне редко.

Друзья понимающе переглянулись. Богомолов взял трубку.

— Слушаю вас! — вежливо сказал он.

— Добрый день, Константин Иванович, — поприветствовал голос, показавшийся Богомолову знакомым.

— Здравствуйте, — ответил тот немного растерянно.

— Кто это? — шепотом спросил Савелий, подаваясь корпусом вперед.

— Тсс-с… — Генерал встал к гостям вполоборота, всем своим видом демонстрируя значительность звонка.

— Быстро же вы забыли мой голос, — послышалось из трубки иронично-доброжелательное. — М-да. Вероятно, именно так и проходит слава людская.

— Простите, но я действительно… не могу вспомнить, — извинительным тоном произнес Константин Иванович, лихорадочно перебирая в голове всех, кто мог бы звонить ему по «вертушке». — Ваше имя и отчество…

— Честно говоря, по фамилии, имени и отчеству меня называют столь редко, что я и сам их иногда забываю. Но вы, Константин Иванович, наверняка должны помнить меня как Прокурора.

— Но ведь вы, кажется, в отставке? — осторожно напомнил Богомолов.

— Правильно, был… до вчерашнего дня. Сегодня утром подписан приказ о моем возвращении на прежнюю должность. — Факт доступа абонента к правительственной связи не оставлял сомнения в правдивости его слов. — Не хотели бы вы со мной встретиться?

— Некоторые функции моего главка возвращаются к вашей структуре? — осторожно предположил Богомолов, уже понимая, что его собеседника наверняка интересует не только это.

— Это само собой. Однако трудности реорганизационно-переходного периода сегодня не самое важное. Есть еще несколько вопросов, которые мне хотелось бы обсудить с вами наедине. Так когда и где мы сможем встретиться на несколько минут?

— Это как вам будет удобно. — Константин Иванович переложил трубку в другую руку, и Бешеный, едва взглянув на Богомолова, заметил, как сжались, побелели костяшки его пальцев, что свидетельствовало о волнении генерала.

— Если у меня, в четырнадцатом корпусе Кремля, не возражаете?

— Нет.

— Вот и отлично. Не смогли бы вы через несколько минут спуститься вниз?

Я пришлю за вами нашу машину. Так мы не прощаемся…

Едва положив трубку, хозяин кабинета произнес:

— Кажется, сегодня многое должно проясниться.

— Вы о Лютом, Константин Иванович?

— Не только о нем, — ответил генерал.

— А кто это звонил? — машинально спросил Савелий, хотя и отлично понимал, что ответа на свой вопрос он не дождется, по крайней мере сегодня.

Богомолов как-то странно взглянул на него, потом немного помолчал и словно нехотя сказал:

— Ладно, на сегодня все!..

— А как насчет завтрашней поездки в Шереметьево? — поинтересовался Говорков, поднимаясь из-за стола.

— Оперативную информацию получите у подполковника Рокотова, он в курсе.

— Вам позвонить сегодня? — уже в дверях спросил Воронов. — Или обождать? Мы так поняли, что вы скоро освободитесь.

— Боюсь, что нет. Уж если мне предлагают разговаривать… — Все-таки генерал решил, что не совсем честно скрывать от самых близких ему людей, откуда был звонок, а потому и добавил со значением:

— В Кремле — это надолго. Но, может быть, именно сегодня мы узнаем ответы на многие вопросы. В том числе и на главный — почему?..

Глава двадцатая Реванш

Пятого декабря тысяча девятьсот девяносто восьмого года имело место событие, о котором говорили давно: одни с надеждой, другие с беспокойством, третьи с затаенным ужасом. Правда, круг ожидавших был крайне ограничен: слишком узкому числу людей был известен герой дня…