Черный трибунал

Невысокий мужчина в оранжевой робе строительного рабочего, сковырнув ломиком чугунный уличный люк, отодвинул его в сторону и, нагнувшись, посветил фонариком вниз. Затем, подхватив небольшой чемоданчик, с какими обычно ходят сантехники, принялся спускаться. Осмотрелся, извлек из кармана бумажный листок с переплетением разноцветных линий, внимательно изучил его и, оставив чемоданчик внизу, вновь поднялся наверх.

Обычный вечерний прохожий, привычно скользнув глазами по мужчине, стоящему у края открытого люка, наверняка бы не придал этому никакого значения.

Почему? Да потому, что образ человека в униформе моментально делает его невидимкой. Самый дотошный наверняка бы подумал, что опять в Выхине что-то прорвало — то ли теплотрассу, то ли водопровод, — вот и прислали ремонтировать специалиста. Вон и длинные красные лоскутки развеваются по ветру на наспех сколоченной подставке-треноге, и знак соответствующий висит, и торопится этот рабочий управиться засветло.

Однако человек более наблюдательный, скорее всего, обратил бы внимание и на быстрые, настороженные взгляды мужчины в оранжевой робе, и на его чистые, незаскорузлые руки с аккуратно подстриженными ногтями, нетипичными для работяги, и на то, что к месту аварии человек этот приехал не на ремонтном автофургоне, а на собственной машине, черной «девятке» с тонированными стеклами…

Поправив на треноге с красными лоскутками дорожный знак «Ремонтные работы», мужчина в оранжевой робе вновь полез вниз, освещая путь фонариком.

Перекрестья труб с шипящей, булькающей водой, какие-то заржавленные коллекторы, потускневшие. латунные вентили, темно-бурые скобы лестницы, намертво вделанные в бетон…

Спустя минуту «ремонтник» двинулся по подземной галерее в сторону армейских складов.

Пахло затхлостью, плесенью и мышами. Под ногами шуршали камешки, засохший мышиный помет, куски штукатурки и кирпичное крошево. Луч фонаря причудливо плясал в насыщенном влагой воздухе, перспектива галереи терялась, растворяясь в темноте, но человек шел уверенно и довольно быстро.

Этот мужчина, одетый в оранжевую робу, шел относительно недолго — минут пятнадцать. Иногда галерея раздваивалась, иногда пересекалась с другими ходами, и подземный путник то и дело сверялся со схемой. Наконец, он остановился перед небольшой ржавой дверкой. На черную щель замочной скважины легло лимонно-желтое пятно от фонаря.

Достав из кармана бренчащую связку отмычек и повозившись с минуту, «ремонтник» толкнул дверь, раздался омерзительный, до боли в зубах, скрежет давно не смазанных петель, и он очутился в небольшой комнатке типа котельной.

Взору его предстало переплетение осклизлых, ржавых труб различного диаметра, отваливающаяся штукатурка, обнажавшая под собой голый кирпич, приборы-измерители давления и температуры, электрораспределительный щит, еще одна дверка, поменьше первой…

Еще раз сверившись со схемой, подземный путешественник удовлетворенно хмыкнул: это была распределительная подстанция городского водозабора, которая находилась точно под бывшим армейским складом.

Дальнейшие действия Максима Нечаева (проницательный читатель уже догадался) отличались быстротой, продуманностью и хладнокровием.

Достав из рюкзака небольшой газовый баллончик, он подкрутил форсунку и чиркнул зажигалкой — из сопла забил острый язык злого пламени. Спустя несколько минут дверные петли были срезаны, и после легкого удара ноги металлический щит двери почти беззвучно отвалился. Несколько крутых ступенек наверх — и Лютый очутился в тесном пространстве бетонного куба. Луч фонаря выхватил темный круг закрытого люка вверху и ржавые скобы лестницы, вделанные в бетон стены. Даже сюда, в подземелье, доносились шум голосов и звуки автомобильных моторов.

Нечаев взглянул на часы, стрелки показывали половину седьмого. От водителей, с которыми он .познакомился и которые заезжали на территорию складов, он знал: охрана сменялась дважды в сутки: в семь утра и в семь вечера.

Пока одна смена сдаст дежурство, а другая примет, проходит, как правило, не менее получаса, и тогда склады изнутри практически не охраняются. Полчаса — это много. Во всяком случае, достаточно, чтобы выйти наружу и, исполнив запланированное, скрыться незамеченным тем же путем.

Без пяти семь голоса наверху стихли, и Нечаев, поднявшись по металлическим скобам, осторожно приподнял люк. Справа белел высокий бетонный забор. Слева серебрился огромный ангар из рифленого дюраля. Ворота ангара были приоткрыты, и в глубине его просматривались очертания большегрузной фуры.

Спустя минуту Максим, никем не замеченный, выбрался на поверхность.

Вход в подземный коллектор он не стал закрывать, лишь легонько придвинув крышку люка. Подхватив чемоданчик. Лютый бесшумно двинулся в сторону открытых ворот ангара.

Внутри было темно и тихо. В воздухе витал сильный аромат спирта. Запах этот источался бочками, стоявшими в ангаре. Заглянув в заднюю дверцу фуры, Нечаев присвистнул: прицеп был доверху забит проволочными ящиками с водкой.