Черный троллейбус

— Пусть! — сказал Вовка. — Не факт, что мы и так бы выбрались. Если они все свои силы туда направили. А так хоть пользу принесем человечеству. Правда ведь, Вальтер Михайлович?

Валя сделал шаг к Билялу и Загалаву. Словно предчувствуя, куда вот-вот упрется ручеек разговора.

— И вот еще что, — сказал Билял, стараясь не выдать горячей надежды. — Может, Аслан жив еще? Не попадался он вам? Может, есть еще один отряд сопротивления?

Валя протянул им бейджик. Масякин кивнул. Братья Магомедовы сжали зубы. Костет хоть никогда и не любил дагов, но к этим, конкретным, почувствовал теплоту почти родственную. Их, как и его самого, лишили близкого человека сволочные демоны.

В это самое время в полной боевой готовности силы сопротивления ожидала армия советских монстров. Здесь присутствовали почти все, кого успели материализовать к тому моменту: милиционер, Кожемякин, фиолетовые руки, красные кружевные платочки, жуки в большом количестве, гробик на колесиках, тетка, подозрительно похожая на Елену Ваенгу, чудовищного вида мягкая игрушка-медведь, мальчик в фашистской форме, дырявая простыня, сиамские близнецы-азиаты, неуклюжая гигантская вагина с зубами, зловонные человекообразные рыбы и многие-многие-многие другие.

Во главе армии, верхом на сухопутном плотоядном осьминоге, находился сам Хрен Тюленев. По случаю битвы он был одет в свой самый эффектный, расшитый золотом и алмазами китель, в штаны с рубиновыми лампасами, в лакированные сапожки-казаки с железными носами.

Сопротивленцы запаздывали. Хрен Тюленев посмотрел на часы и цокнул языком.

— Может быть, стоило оставить большие силы у дворца? — робко поинтересовалась Тамара Цой.

— Это была бы тактическая ошибка, — голос Хрена прозвучал как никогда отстраненно и холодно. — Они вполне могли бы выбраться из города, выставь я против них даже половину своих бойцов. Теперь, когда у них есть такое смертоносное оружие, как нановодка, мы можем взять их только количеством. Если потребуется — завалим их трупами.

— Но может, тебе стоит поберечь себя? Зачем самому подвергаться опасности?

— Если мне суждено помереть от нановодки, — усмехнулся Хрен, — это произойдет в любом случае. Я нужен здесь, чтобы вдохновлять моих воинов. Было бы нечестно подвергать их опасности, а самому в кустах отсиживаться. Мы должны помешать им выбраться. Если это произойдет, они предупредят президентов всех мировых держав. И вскоре в наш город въедут танки, оснащенные этой всепрожигающей кислотой.

— Но разумно ли оставлять без достойной охраны источник нашей силы? — упрямо двигала свое Тамара Цой.

В другой ситуации она говорила бы с Хреном более жестко, но после всего, что открылось, мучилась чувством вины. В глубине души по-прежнему надеялась на примирение. На то, что их связь станет только прочнее. Ведь теперь у них больше не будет тайн друг от друга. А какой классный получится эпизод в продолжении дневника! Даже хорошо, что враги обнаружили ее записную книжку-картридж и, скорее всего, уничтожили. Все равно это был пробный шар. Новая версия будет в разы круче и эпичней.

— Раз я сказал, что мы встретим их здесь, — Тюленев был тверд и уверен, как никогда прежде,— значит, так и будет! Если сунутся к дворцу — хомячки обратят их в бегство. Я вполне уверен в этих зверьках. И хватит тут ерунду разглагольствовать, Налимов!

Как же непривычно было Тамаре Цой слышать свою настоящую фамилию! И как больно...

4. Э-эх.

— Почему никого нет? — вертел головой Жека. — Жопой чую, что-то здесь неладно. Может, стоит отправиться к выходу, пока не поздно?

— Я согласен с Евгением, — сказал Масякин.

— А я нет, — ответил Ленгвард Захарович.

— И мы нет, — высказались дагестанцы.

Остальные молчали. До тех самых пор, пока на них с верхушек пальм, окружавших храм, не полетели тучи крылатых хомячков. Тогда все заорали, потому что хомячков было уж очень много.

Дагестанцы палили по грызунам из пистолетов. Ленгвард Захарович, Рафаэль Яковлевич и Масякин поливали тварей автоматными очередями. Подростки резво «потчевали» хомяков нановодкой.

В итоге все сопротивленцы оказались в той или иной степени покусаны. Особенно досталось Вале, который должным образом не сопротивлялся. Только брезгливо стряхивал с себя особо наглых зверюшек.

Часть хомячков-воробьев упорхнула в самом начале — предупредить Кондуктора, что главное сокровище находится в опасности. Остановить их не представлялось возможным. Впрочем, оружейные выстрелы наверняка долетели до Хреновых ушей куда раньше его маленьких слуг.

Заключив, что нельзя оставлять Валю на поле боя, — загнется в два счета, — коллектив отправил его в соседнее здание барачного типа с мясными клетками. Отсидеться. Валя согласился и безвольной походкой направился в укрытие.

— Ты, гондон упоротый! — кричала Тамара Цой, после того, как прилетели гонцы-хомячки и обо всем подробно пропищали. — Бездарь! Урод, морда брюквой, в клоунском наряде! Доволен теперь? Все труды насмарку! Они ведь теперь взорвут наш храм за милу душу! А ну, армия, марш спасать озеро!

Но армия не подчинилась ей.