Черный цветок

Наташа сидела и ждала, когда же бабуля начнет разговор, но та молчала. Пристально глядя на нее и, кажется, даже не моргала. С каждой минутой девушке становилось не по себе. Ее смущало и молчание женщины и ее проницательный, можно даже сказать сканирующий взгляд.

— Дай мне руку … — наконец произнесла Шукар.

Наташа послушалась, и стоило старушке дотронуться, кожу, будто обожгло. Наташа хотела одернуть руку, но не смогла.

Бабуля поднесла ее ладонь ближе и стала рассматривать, но уже через минуту недовольно произнесла:

— Меченая значит.

— Извините? Что значит… меченая?

— То и значит, — старушка горько усмехнулась. — Цыганская метка. Не простая.

— Но … — неуверенно ответила девушка.

— Были, — констатировала старушка.

— Не думаю. Вы, наверное, ошиблись, — Наташа снова сделала попытку высвободить руку, но Шукар крепче сжала ее и, наклоняясь вперед прошептала.

— Кольцо откуда?

— Это … подарок матери, — смущенно ответила Наташа. С кем с кем, а с незнакомой цыганкой, она это обсуждать уж точно не собиралась.

— Вот, что скажу… милая, — в голосе старушки появились угрожающие нотки. — Не по той дорожке ты пошла. Сверни, пока не поздно … иначе назад ходу не будет.

— Я не понимаю, о чем вы!

Голова разболелась сильнее. Слова женщины стали раздражать. Вырвав руку, Наташа резко встала и развернулась, чтобы уйти. Ей уже было наплевать на приличия. По какому праву, эта старушенция посмела рыться в ее жизни?

— Послушай мой совет. Выбрось кольцо.

— Оно мое! — твёрдо ответила Наташа и вышла за дверь.

— Все в порядке? — Лала ждала в коридоре и вероятнее всего слышала разговор, но виду не подала.

— Да, — раздраженно бросила Наташа. — Странная она … ваша бабушка.

— Не удивляйся, — женщина улыбнулась. — Она многое повидала за свою жизнь и … знает, что говорит. Если захотела поговорить, значит непроста.

Неспроста! Как же! Несла чушь. Недаром, Саша побаивалась цыган. Странные они и подозрительные. Но Наташа бояться не собиралась. Никто не смел ей указывать, что делать и как поступать.

Следуя за хозяйкой, она бросила взгляд на кольцо — подарок. Это единственно, что осталось от «нее». Ниточка, связывающая с прошлым, хотя вспоминать его было больно. В памяти возник недавний сон. «Она» что — то хотела сказать. Очень важное. Но, то ли не успела, то ли сделала это завуалированно.

В какой- то степени ворожея была права. Разобраться в прошлом нужно и Наташа это обязательно сделает, только к цели своей заветной приблизится хоть на шаг и разберется.

Глава 10

— Говорят, ты вчера Настьке Потаповой помогла!? О девка! Везет ей на неприятности! То дите нагуляла, то …

Тома пожала плечами, неодобрительно посмотрела на пышную женщину и продолжила делать свое дело.

— Ну, а что я такого сказала? Не правда, что ль?

Мария не была злой, но посплетничать, как и многие в деревне, любила. Тома уже давно привыкла, что на ферме, во время работы, ей то и дело приходилось слушать рассказы, иногда походившие на неведомые сказки. Кто, где, как женился, поругался, развелся. Факты обрастали новыми и новыми подробностями, словно женщина не услышала историю от кого- то, а присутствовала на месте сама.

— Ты вот добренькая. Всем помогаешь. А они, поди, даже не отблагодарили. Спасибо ведь на хлеб не намажешь!

Заметив хмурый взгляд Тамары, женщина всплеснула руками.

— Гляньте- ка! Ну что ты так смотришь!? Тебе ведь тоже не мед живется!

Девушка лишь неодобрительно покачала головой.

— Ладно. Ты остальных буренок покорми, а я пойду, гляну, не явился ли Васильевич. Ато корм, тот, что с витаминами, закончился. Должен новый привезти.

Тома, соглашаясь, кивнула и, наколов на вилы сено, бросила в кормушку. Казалось, головная боль будет длиться вечно, но, несмотря на это, девушка пришла на ферму вовремя и сразу приступила к обязанностям. Почти всех коров отправили на пастбища. Остались лишь те, что должны были вот — вот отелиться, либо требовали особого ухода.

Закончив в коровнике, Тома поставила вилы и, наполнив большое десятилитровое ведро житом, отправилась полакомить свою любимицу. Девушка сама не понимала, откуда у нее такая любовь к лошадям. Даже не любовь, а слабость. Иметь собственную она не решалась, но как только на ферме появилась Марго, прикипела к ней особенно. Тома будто понимала, что хочет сказать ей лошадь, да и животное слушалось девушку беспрекословно.

Как только Тома приблизилась к стойлу, кобыла громко заржала и начала метаться, но стоило девушке провести ладонью по холке, как она мгновенно успокаивалась и тихо начала фырчать.

Насыпав жита в кормушку, Тома сунула руку в карман и достала кусочек сахара. Затем протянула его лошади, и та аккуратно слизала лакомство. Было что-то притягательное в этой красавице. И дело даже не в особенном окрасе или шелковистой гриве. Видя свое отражение, в отчего- то кажущихся полными печали глазах, Тома словно окуналась в иной мир. Тот откуда веяло ароматными травами, раскидистыми лугами, свежестью лесов и невероятной свободой. Она будто становилась другой. Внутри что- то вспыхивало и сдерживать неожиданно появляющийся огонь, было с каждым разом все труднее.