Черный ветер

Питт молча кивнул и вытащил пластиковый мешок, а сообразительный итальянец загрузил в него снаряд, судя по внешнему виду, сохранившийся лучше других. Упаковав находку, друзья приступили к более детальному осмотру. На этот раз Джордино отыскал самый проржавевший, по его мнению, и осторожно приподнял на несколько дюймов. К удивлению обоих, из стыка боеголовки со стаканом гильзы начала сочиться бурая маслянистая жидкость.

— Надо же, первый раз вижу артиллерийский снаряд с такой начинкой, — флегматично заметил итальянец и с удвоенной осторожностью вернул его на место.

— Не думаю, что это обычные боеприпасы, — покачал головой Питт, обратив внимание на маслянисто поблескивающую лужу, разлившуюся вокруг ближнего штабеля, — Давай-ка мы с тобой на этом прервемся и вернемся на борт. Пускай эту штуку проверят в лаборатории — возможно, что-нибудь прояснится.

Зажав под мышкой, как заправский футболист, увесистый сверток, он нырнул в проем головой вперед и через несколько секунд оставил за спиной зловещее чрево трюма, вновь очутившись в привычном и почти родном, пронизанном солнечными лучами подводном мире.

Питт не сомневался, что найденные боеприпасы — печальное наследие Второй мировой, но при чем тут мышьяк, мог только догадываться. Спору нет, японцы всегда славились своей изобретательностью в усовершенствовании старых и разработке новых видов оружия, так что теоретически могли и мышьяк использовать для пополнения арсенала. Потеря Филиппин, по сути, означала для них проигрыш всей войны, поэтому они были готовы пойти на любые крайности, чтобы их удержать. Даже на применение химического оружия.

Благополучно доставив на поверхность таинственный снаряд, Питт испытал странное чувство облегчения. Смертоносный груз, много лет назад уложенный в трюмы затонувшего транспорта, так и не достиг места назначения. И слава богу, потому что никто не знает, сколько жизней мог он унести, примененный на полях сражений.

Часть вторая ХИМЕРА

4 июля 2007 года

Остров Кьёдондо, Южная Корея

14

Пятидесятипятиметровая яхта со стальным корпусом, сошедшая со стапелей знаменитой судостроительной компании «Бенетти», производила впечатление даже по заоблачным стандартам завсегдатаев казино в Монте-Карло. Построенная в Италии по индивидуальному проекту, она была настоящей красавицей. Интерьеры и внутренняя отделка поражали изысканной роскошью. Полы из розового мрамора устилали персидские ковры ручной работы. Каюты и салоны украшали китайский нефрит, антикварный фарфор и самая большая в мире коллекция полотен Ханса Мемлинга, фламандского живописца пятнадцатого века, сообщая им отпечаток эклектичности и аристократической элегантности. Выдержанный в более консервативном стиле, экстерьер тоже радовал взор каштановой с белым окраской корпуса и надстроек, сияющей медью поручней и иллюминаторов с тонированными стеклами и верхней палубой из тиковых досок. В результате получилось довольно эффектное и в то же время гармоничное сочетание старосветского шарма с современным дизайном и новейшими технологиями. Поглазеть на рассекающую по реке Ханган чудо-яхту собирались толпы зевак как в самом Сеуле, так и за его пределами. Для любого из причисляющих себя к светскому обществу приглашение на борт означало признание его действительной значимости и давало неоценимую возможность пообщаться с хозяином, слывущим личностью загадочной и непредсказуемой.