Черный ворон (Черный ворон - 1)

Центральные двери клиники Отта распахнулись, и на ступени вышел оглупевший от счастья академик Всеволод Иванович Захаржевский. В руках он бережно держал большой сверток в белых кружевах и розовых лентах. Рядом с ним шла Ада в модном легком пальто. Лица ее не было видно за огромным букетом алых роз. К ним молниеносно взбежал институтский фотограф и защелкал вспышкой. Обе машины - ЗИМ и "Волга", ожидавшие внизу, - разразились приветственными гудками. Возле ЗИМа стояли заместитель академика Шмальц с супругой и личный шофер Боря Руль. У "Волги" замерли в торжественных позах второй зам, Аджимундян, секретарша академика и две профессиональных подха-лимши из месткома. Анна Давыдовна и Клава остались дома, готовиться к встрече. Когда виновники торжества спустились с лестницы, все сбились в кучу, поздравляли, пожимали руки, целовались. В руках Аджимундяна образовалась бутылка шампанского, а у секретарши - несколько бокалов. Первый бокал вручили академику. Он выслушал единственно возможный в такой ситуации тост, лихо выпил до дна и грохнул бокал о тротуар.

- На счастье!

Прочие последовали его примеру. Ох, и счастья будет.

Академик торжественно внес девочку в дом (в дороге она даже не пискнула!), передал на руки Клаве и первый, подавая пример, направился в ванную, где тщательным образом помыл руки с мылом. После той же процедуры гости по одному входили в отремонтированную и переоборудованную детскую. Там, лежа на развернутом одеяле посреди пеленального стола, их встречала новая хозяйка. Девочка смотрела в пространство желтыми глазками и бодро сучила пухлыми розовыми ножками, совсем не похожими на обычные цыплячьи лапки новорожденных. На головке пробивался рыжий пушок.

- Красотулечка! - умильно округлив губы, сказала толстая жена Шмальца. Месткомовские дамы согласно заквохтали и принялись развивать тему. Аджимундян показал девочке "козу".

- Молчит, да? - удивленно сказал он. Словно услыхав его, девочка раскрыла рот чемоданчиком и громко, требовательно закричала.

- Проголодалась, - сказала Анна Давыдовна, которая одна не проронила доселе ни слова, а только пристально смотрела на ребенка. - Вы извините...

- Да, да, - поспешно подхватила Ада. - Пройдите, пожалуйста, в столовую. Я скоро к вам выйду.

Ночью, когда все уснули - захмелевший академик на супружеском ложе в спальне, куксившийся весь день Никитушка на своей новой кроватке в бывшей гостевой, а Клава на раскладушке в темной людской, - Ада, закончив очередное кормление, вышла в кухню перекусить. Там сидела Анна Давыдовна со странным выражением лица.

- Так ты говоришь, тогда все сделала так, как я велела? - не поворачиваясь, спросила она.

- Когда это "тогда"? - Дрожащий голос выдал Аду. Вопрос этот был для нее чисто риторическим, поскольку она уже знала, про какой день речь.

- Когда Алексея... принимала, - все-таки уточнила Анна Давыдовна.

- Да... а как же?

- Врешь, - спокойно сказала мать. - Я и раньше подозревала, а теперь своими глазами увидела.

- Что увидела? - У Ады перехватило дыхание.

- Знаки... Ты зачем Рогатого вызывала? Ада закрыла лицо руками и разрыдалась.

- Я... я, - сквозь слезы бормотала она, - я боялась, что приворот слишком слабый... не подействует... хотела как лучше...

- И отдала ребенка Рогатому.

- Но ты... - Ада всхлипнула. - Ты ж сама говорила, что Рогатый... он вроде как муж Белой Матери. А что жена, что муж...

- Ох, дура! - Анна Давыдовна сокрушенно вздохнула. - Так слова мои поняла, будто такой же между ними брак, как у тебя с отбайлом твоим? Их союз - как союз тьмы и света, низа и верха, зимы и лета красного. Одно другому противолежит, да одно без другого не бывает... Врагу ты, дочка, девочку отдала.

Ада опустилась на табуретку и заплакала еще сильнее.

- Это я не доглядела, старая кикимора, - сказала Анна Давыдовна. - Теперь уже мало что можно поправить.

- Она... она умрет?

- Она-то? Всех переживет, кто сейчас есть на земле.

- Что же тогда? Несчастья, болезни?

- У нее или от нее? - спросила Анна Давыдовна таким тоном, что и ответа не требовалось. - Тебе когда в следующий раз кормить?

- Через три часа... два с половиной.

- Сейчас пойдешь со мной. Я тебе дам порошку одного, почитаю... Ты поспишь, а потом пойдешь к ней.

- А порошок - это обязательно надо?

- Обязательно... Как покормишь, принесешь ко мне. Я до утра с ней одна побуду.

- Передачу давать? - с надеждой спросила Ада.

Мать печально усмехнулась.

- Какую передачу? Она свою передачу еще до зачатия получила... У врага ее буду отторговывать, у Рогатого... Надежды мало, но хоть мелочь какую отвоюю, и то хорошо... Иди за мной.

Ада проснулась в детской на диване. Рядом, в огороженной деревянной кроватке, спала девочка. Личико ее было таким безмятежным, что Аде тут же вспомнился вчерашний разговор. "Не верю. Или... или у мамы получилось?"

Запахнув халат, она выбежала в коридор и открыла дверь в комнату матери. Та сидела в кресле погруженная в глубокие раздумья. Аде показалось, что мать постарела за эту ночь лет на двадцать.

- А, это ты, - глухо сказала Анна Давыдовна. - Садись. Ада робко села.