Черный ворон, я не твой

– Она действительно любит меня, – сказал Андрей.

– Да мне плевать, любит она тебя или нет? Где она?

– Пока что в изоляторе временного содержания… Завтра к нам в тюрьму переведут. И поверьте, травить ее никто не станет.

– Травить?!

– Да, как ты Герберта отравил…

– Я его не травил.

– Это ты следователю скажешь, на допросе. Только какой в том толк? Римма во всем созналась…. Ты бы, конечно, мог приказать мне убить ее. Но кто ты такой, чтобы мне приказывать?

– Это кто ты такой?

– Я нормальный человек. Потому никогда не буду заодно с тобой.

– Да кому ты нужен, козел?.. Жаль, не убили тебя тогда…

– Убили бы, если бы на цепи оставили. А твой племянничек снял меня с цепи. В кровать к Римме перетащил… Я даже знаю, зачем он это сделал. Вернее, догадываюсь. Твоя установка, да?.. Можешь не отвечать, со дня на день твоего Игорька возьмут, все расскажет…

– Почему, могу и ответить, – злорадно усмехнулся Казимиров.

Он так хотел ужалить Андрея, что все никак не мог вспомнить об осторожности. Да и похвастать не терпелось – пусть Сизов знает, какой он мудрый.

– Моя установка… Ему с моего телефона позвонили, да?

– Позвонили.

– Он ответил. И менты засекли… А условную фразу они не сказали. Поэтому Игорь и ушел. Тебя, придурка, подставил, а сам ушел…

До Казимирова стало доходить, что зря он распустил язык. Ведь разговор мог прослушиваться. Менты – народ ушлый.

– Придурок – это ты. И подставили тебя… Думаешь, почему тебя задержали, когда ты жену топить вез? Кто-то на «ноль-два» позвонил. Кто-то из твоих!..

Станислав почувствовал, как закипает все внутри. И снова стал терять над собой контроль… Была же у него мысль, что его нарочно сдали ментам.

– Кто?

– Этого я не знаю. Но можно поразмыслить. Есть такая простая истина – ищите виновного среди тех, кому выгодно… Кто сейчас твоей бандой заправляет вместо тебя?

– Не бандой, а семьей.

– Пусть семьей.

– Неважно, кто… Герман заправляет… Но он не мог, он сын…

– А может, он. В глаза бы ему посмотреть, спросить – как же так сынок?

– В Харькове он, далеко…

– А в Харькове где?

– Разве Римма не сказала?

– Она не знает.

– Она должна знать…

Казимиров успокаивался. И снова пришло осознание того, что слишком много он наговорил. Рот на замке надо держать, а у него там чуть ли не рог изобилия.

– Должна, но не знает. Герман ее прогнал. Сказал, что она ему больше не нужна. Отца, сказал, спровадили, теперь, говорит, и ты не нужна…

– Отца спровадили?!

Возможно, Сизов провоцировал его на всплеск гневных чувств. Одним полушарием Станислав догадывался об этом, но во втором бушевала эмоциональная буря, выбивающая почву из-под ног. Он пытался, но не мог восстановить контроль над самим собой. Его несло, и он не мог остановиться…

– Они?! Меня спровадили?!

– А как ты думаешь, тебя нашли?.. Может, ты не знаешь, но твой Герман крутил роман со следователем Толоконниковой. Ты должен знать такую…

– Знаю, – схватился за голову Казимиров.

Он вспомнил ту девушку, которая стреляла в него. Голова отказывалась работать в холодном режиме. Все на эмоциях, все на нервах… Следователь Толоконникова, редкостная красавица. Ради такой Герман мог пойти на все. Да и не только Герман…

– Он ей тебя и сдал… – продолжал добивать Сизов.

– Черт!

– И тогда сдал, когда ты жену свою в багажнике вез. И сейчас… Теперь не ты, а он босс… Римма знает, что он в Харькове, знает, что собирается грабить банк. Но не знает, какой…

– Я сам не знаю… Они должны были связаться со мной, сказать. Но Игорь им должен был сказать, что у меня проблемы. Теперь они со мной не свяжутся. И на них не выйти…

– У них оружие?

– Да.

– Они будут убивать?

– Может быть.

– Ты их учил убивать?

– Показывал.

– Сам убивал?

– Так надо было… Э-эй! Ты погнал, парень!

У Казимирова возникло ощущение, будто какая-то сила вырвала его из сумеречных глубин на поверхность ясного сознания. Он не только понял, что его развели как последнего лоха, но и замолчал.

– Никого я не убивал, понял? И где Герман, не знаю!..

И еще до него вдруг дошло, что имитатор, которым напугал его Сизов, самый обыкновенный. Нет в нем никакого шокера… На пушку его взяли. Если точнее, на резиновую штуку…

– Убью, салага! – в бешенстве вскричал он.

И снова набросился на Андрея. Но дотянуться до него не смог – слишком резво тот отпрянул назад. Бить он в ответ не стал, но это было и не обязательно. Станислав Казимиров сам потерял равновесие и грохнулся на соседнюю койку – поперек, сильно ударившись раненой грудью о железный уголок. Взрыв боли, помутнение сознания и тишина…

Очнулся он в своей кровати. Ночь, обычное освещение, симпатичная сестра со шприцем в руках, рядом заигрывающий с ней спецназовец. Сизова нигде не было. Да и не должно его быть здесь. Он добился своего и убрался… Сволочь!

* * *

Андрея разбудили посреди ночи. Дверь в камеру открылась, и в свете дежурного освещения он увидел знакомое лицо. Законный вор Чиркач. Он заходил в камеру с важностью большого босса, удостоившего самого низшего из своих подчиненных чести принимать столь высокого гостя.