Черный ворон, я не твой

Он очень боялся, что не застанет Вику в доме. Она могла отправиться в магазин за продуктами или даже в кафе, чтобы заказать столик на вечер. Она из тех женщин, для которых романтическая прелюдия может быть важнее самого действа… Но Вика была дома. Она возлежала на застеленной кровати, обернутая тем самым полотенцем, в котором он ее оставлял. И ее красивые длинные пальчики призывно теребили узелок, развязав который можно было легко избавить ее от банного одеяния.

Андрей и сам был в таком же облачении. Более короткое, чем у нее, но тоже длинное полотенце шотландской юбкой висело у него на бедрах. Влажные чуточку взъерошенные волосы, горящий взгляд, голый мускулистый торс. Вика смотрела на него с восхищением и усладой.

– Ты точно хочешь этого? – истомленно спросила она.

– Тебе как лучше ответить, словами или жестами?

– Начать можно со слов… Но лучше сразу с жестов…

Она сама потянулась к нему, срывая с его бедер накидку, он же, воспользовавшись моментом, стянул с нее махровую тунику. Под ней действительно ничего не было, только живая, прекрасная и податливая плоть…

Он смог без помощи слов объяснить, как сильно ее любит. Объяснял долго, до полного взаимного изнеможения…

А потом пошли упреки.

– Если бы мы тогда остались вместе, не было бы никакой Риммы, – сказал он, нежно поглаживая ее плоский упругий животик. – Я бы даже не посмотрел в ее сторону…

Сейчас он был уверен в том, что, кроме Вики, других женщин для него не существует.

– Посмотрел бы. Она очень красивая…

В ее голосе не было ревности. Похоже, он сумел убедить ее, что Римма навсегда осталась для него в прошлом.

– Мне все равно.

– Раньше было не все равно.

– Что было, то было…

– Что было раньше, то давит на тебя сейчас. Ты беглый преступник, не забывай.

– Лучше быть беглым, но с тобой… А еще лучше оправданным, но тоже с тобой…

– Поэтому нам надо ехать.

– Поедем. Но не сейчас… Не для того мы сняли этот дом, чтобы уезжать…

– Не для того…

Это было их взаимное желание остаться здесь надолго. Позади длинный и опасный путь, в настоящем дикая усталость и желание отдохнуть, а в будущем – неизвестно что. Если их остановят на посту ГИБДД, то арестуют обоих – Андрея за бегство, а ее за пособничество…

Почти неделю они жили как в раю. Солнце грело не так жарко, как летом, зато за все время ни разу не спряталось за тучку. И море не казалось очень холодным. До позднего утра они нежились в постели, затем шли на пляж, обедали в кафе неподалеку, после чего тихий час с шумным проявлением чувств. Вечером на ночь глядя – ужин при свечах, романтическая прогулка по берегу моря. Иногда это случалось прямо на свежем воздухе, по ночному холодку, но Вика не жаловалась…

* * *

Мирон ушел утром, сказал, что в пароходство, по делам. Римма не уставала изображать из себя Золушку, оказавшуюся вдруг замужем за принцем. И завтрак ему приготовила с таким видом, как будто не было для нее большей радости, чем кормить любимого. Когда за ним закрылась дверь, она показала ему вслед вытянутый кверху безымянный пальчик, кое-как убрала со стола и завалилась спать.

Неплохо она устроилась. Квартира, содержание, а собственные денежки в полной неприкосновенности. Одно плохо, приходится ублажать Мирона не только в постели, но и в быту. Но ничего, от нее не убудет, зато в награду ей будет пропуск за границу, где она сможет начать новую жизнь, на свое усмотрение. Бунгало купит на берегу Средиземного моря, будет жить припеваючи… Жаль, не будет с ней Андрея. Но без него она не умрет. Найдет себе какого-нибудь иностранца, выйдет за него замуж, нарожает детей. Со временем бурная молодость забудется, как страшный сон…

Заснуть так и не удалось. В дверь позвонили. Она тихонько обозрела через «глазок» лестничную площадку. Какой-то незнакомый мужчина лет тридцати пяти. Моложавый, энергичный и даже симпатичный. В одной руке бутылка шампанского, в другой букет цветов. Но открывать ему Римма не собиралась. Пусть думает, что в доме никого нет…

– Э-эй, Танюха, открыва-ай! Я знаю, что ты здесь!

Римма не откликалась, а он продолжал голосить на весь подъезд и привлекать к себе внимание. Она решила, что лучше будет ему открыть. А то из милиции набегут, если он и дальше будет так разрываться.

Как была в коротком шелковом халатике, так ему и открыла.

– Вау! – восхищенно уставился на нее мужчина. – А ты кто?

– Девушка, не видишь? – грубовато ответила ему Римма.

– Красивая девушка. Я бы сказал, очень красивая…

– И нормальной, заметь, ориентации.

– Это что, намек?

Ей показалось, что он немного под кайфом. Или с утра на грудь принял, или обкурился. И вообще, от него нехорошо веяло дешевой гусарщиной. Залихватский вид, щегольская куртка нараспашку, шампанское, цветы.

– Ага, намек. На твою ориентацию… Что это за «вау»? Так только продвинутые педики восклицают!

– Чего? – заметно стушевался он.

– А ты что, не продвинутый?

– Ну ты ваще!.. Я пройду, да?