Чёрный восход

Когда я вышла из спальни, шаман вручил мне бинты и склянку с мазью, наказав менять повязку на руке каждый день, пока рана не затянется. Про синяк на подбородке он сказал, что это быстро пройдет. А потом мы немного поговорили о памяти.

– С головой у тебя порядок, так бывает после страшных событий, – объяснил старик. – Память играет с нами злые шутки. Она запечатывает плохие воспоминания, поэтому мы их будто теряем. Если хочешь всё вспомнить, я дам тебе мешочек с травами. Заваривай этот сбор и пей два раза в день. Но вот тебе мой совет: если с тобой произошло что-то ужасное, то, может, и не нужно об этом вспоминать?

Я пожала плечами. Я прекрасно помнила обо всём, что со мной случилось. И не хотела забывать.

– Вот, на твое усмотрение, – сказал он и вручил мне тканевый мешочек.

– Благодарю.

– Ты помнишь, откуда родом? Знаешь, куда идти?

– Разберусь, – ответила я.

На самом деле я понятия не имела, что делать дальше.

– Молодой господин просил передать, что снял тебе комнату на постоялом дворе, но, если что, заходи к нам, не стесняйся.

– Благодарю, – повторила я.

И, попрощавшись, покинула домик шамана.

На улице еще остались следы разрухи, хотя лавочники вовсю собирали рассыпанные овощи и заново сколачивали прилавки. Мертвецов я не увидела, что помогло сохранить мое душевное равновесие.

Неподалеку меня поджидал Дэмир.

– Полагаю, у вас нет денег, чтобы снять комнату и купить еду, – заметил он. – Я обо всём позаботился.

– Почему?

– Раз уж я вам помог, то доведу дело до конца. Из какой вы деревни?

– Из Ордона, – ответила я, внимательно глядя на его реакцию. Мне нужно выяснить, что происходит в ханстве и смогу ли я вообще попасть в столицу. Дэмир тяжело вздохнул, будто услышал что-то жуткое. – Что не так? Там опасно?

– Везде опасно. – Он задумчиво почесал голову. – Даже не знаю, что с вами делать. Как это всё некстати.

– Не нужно себя обременять, я сама что-нибудь придумаю.

– И все-таки я не могу бросить человека в беде, – твердо сказал он. – Держите ключ, он от вашей комнаты. Мне нужно кое-что сделать, а вы оставайтесь тут, раз в этих лесах неспокойно.

Я не стала отказываться от помощи и взяла ключ, к которому крепилась бирка с номером комнаты.

– Почему вы следили за мной? – осмелилась спросить я. – Перед тем как в деревню приехали разбойники, вы не сводили с меня взгляда.

– По правде говоря, я обратил на вас внимание сразу, как вы вошли в деревню. Я и сам тут недавно, поэтому поспрашивал о вас у местных. В этой деревне все знакомы, и мне сказали, что вы не отсюда. Вас приняли за парня, хотя я сразу понял, что вы девушка. Когда я к вам подошел, вы стали вести себя как парень. Это показалось мне странным, поэтому я решил разобраться, что происходит.

– Один лавочник назвал меня мальчиком, поэтому я решила, что так будет безопаснее. Выходит, я все-таки не похожа на парня?

Дэмир пожал плечами.

– Было трудно понять, но сейчас это вам ни к чему. Здесь вы в безопасности, так что можете устроиться на постоялом дворе. Когда я закончу с делами, то подумаю, как вам помочь вернуться домой.

– Хоть бы сказала ему спасибо, что ли, – напомнила о себе Юёр.

Мне стало совестно. Этот человек спас меня от охранников, нашел крышу над головой, а я его даже не поблагодарила.

Странствующий герой. О них часто рассказывают, слагают легенды, но вживую я раньше не видела таких людей. Да и что я могла видеть? Я нечасто выходила из дворца и мало что знаю о настоящей жизни.

Может, несмотря на хаос, который посеял мой дядя, этот мир еще не потерян.

– Спасибо за помощь. Надеюсь, духи помогут вам в ваших делах!

– Надеюсь, – отозвался Дэмир.

Он проводил меня на постоялый двор и угостил ужином.

Потом я отыскала свою комнату, заперлась изнутри и на всякий случай подперла дверь табуретом. Бежать из деревни мне больше не хотелось. Если я выйду в лес, меня могут похитить разбойники. Безопаснее было остаться здесь. Остаться и подумать, как попасть в столицу и свергнуть Жанбулата.

Два года. Я скорбела два года, но это чувство ничуть не утихло, а, наоборот, только усилилось. И если поначалу моя скорбь была приправлена отчаянием и безысходностью, то сейчас во мне пылал безжалостный гнев.

Я отомщу за вас, мама и папа, – думала я. – Он поплатится за свои преступления. Я сделаю это ради вас и нашего народа, ради всех, кого он опозорил, предал и обрек на страдания.

С такими мыслями я погрузилась в сон.

* * *

Когда я открыла глаза, было уже далеко за полдень. Я потянулась и, наверное, впервые за два года ощутила себя по-настоящему отдохнувшей.