Черный всадник

Арсен и Роман переходили из одних объятий в другие, пока Палий не сказал:

— Будет вам челомкаться да слезу пускать… Арсен, получена для тебя важная весть!

Все смолкли. Арсен кинулся к Палию.

— Какая, батько Семён?

— Садитесь и слушайте. В два слова не скажешь… Вы, хлопцы, долго путешествовали, а жизнь тем временем не стояла на месте — текла и текла. Вот и накапало малость новостей…

Уселись под солнцем кто где: на бревне, заменявшем скамью, на завалинке у куреня, а то и прямо на тёплой весенней земле.

Арсен никак не мог дождаться, когда заговорит Палий. По глазам Палия видел: что-то особенное знает.

— Не томи, батько!

Палий разгладил пшеничные усы.

— Приезжали из Киева хлопцы — Яцько да с ним Семашко…

— Что случилось? — побледнел вдруг Арсен. — Несчастье с нашими? Слух прошёл — нападали на Киев людоловы…

— Нет, нет, у них все в порядке. — Палий широко улыбнулся, успокаивая казака, и произнёс: — Нашлась Стёха…

— Стёха?.. Где она была?

— В Буджаке… Она и сейчас там.

— В Буджаке… — Арсен на мгновение умолк, а потом тихо спросил: — А Златка?

— Про Златку ничего пока не известно.

Арсен не скрывал разочарования и недоумения.

— Гази-бей сказал, что Златку выкрал Чора, сын Кучук-бея. Теперь получается — опять о ней ничего не известно?..

— Вот как? — удивился Палий. — Хлопцы передали, что Чора похитил Стёху… Она теперь его полонянка.

— Его полонянка?! — воскликнул Роман. — Жизни не пожалею, а доберусь до него! Своими руками придушу!.. Будь потом что будет!

— Постой, Роман! Не торопись убивать. Вы далеко не все знаете, друзья.

— Что ещё?

— Чора — мой племянник…

— Племянник?! Чора?! — Арсена и Романа как громом поразило.

— Его мать — моя младшая сестра Варвара.

— О! О!..

— Да, моя сестра — жена Кучук-бея, буджакского мурзы. — Палий грустно покачал головой, глаза его потемнели, стали жёсткими, суровыми. — Много лет назад во время разбойничьего набега попала к нему в полон да так и осталась в Аккермане до сих пор… Несчастная!.. Что может быть горше неволи! Разве что смерть… Там мужчин посылают на галеры, женщин — тоже не на лёгкую работу, а молодых красивых девушек беи, мурзы да сеймены забирают себе в гаремы, где в слезах, без радости и любви, они проводят молодость, постепенно привыкают, рожают детей… Нам на погибель!.. Проклятье!..

Палий разволновался, сжал кулаки.

Арсен впервые видел его таким.

— Не печалься, батько! Закончится когда-нибудь народное лихо, отрубим мы хищникам их загребущие лапы!

— Отрубим! Сомнений нет! — согласился Палий, немного поостыв. — Жаль сестрёнку, любимицу всей нашей семьи. Но иногда и несчастье помогает свершиться доброму делу. Вот видите? — Он достал кусок пергамента. — Это ярлык… Он откроет нам не только дорогу в Буджак, но и двери дома белгородского мурзы. А там посмотрим, что делать… Сестра нам, конечно, поможет…

— Батько, так едем скорей! — Арсен вскочил. — Не будем мешкать!

Палий добродушно ухмыльнулся.

— Подожди! Не спеши. Надо как следует приготовиться в дорогу.

— А чего нам готовиться?

— Как чего? Нужны кони, деньги, харчи… Да не помешает взять несколько пленных с собой, на случай ежели придётся выкупать девчат или обменивать… Не забудь и про подарки: в гости еду, к родной сестре!

Арсен почесал затылок.

— И правда… А жаль! Где бы раздобыть денег? — И он вывернул карманы. — Вот, несколько шелягов… У тебя как, Роман?

Роман помрачнел и развёл руками:

— У меня и того меньше…

Но тут подхватился Секач, сорвал с головы шапку.

— А братчики зачем? Пойдём по кругу, глядишь, и соберём… А ну, кто больше? — И он бросил золотой.

В шапку посыпались монеты — московские серебряные рубли, выпущенные царём Алексеем Михайловичем, польские злотые, персидские риалы, итальянские динары, испанские дублоны, английские гинеи, датские и шведские кроны, немецкие таллеры, турецкие куруши и пиастры… Пожалуй, не было на свете таких монет, которые не попадали бы в те времена на Запорожье.

Обойдя побратимов, Секач потряс шапкой, из которой донёсся металлический звон, и направился к майдану, где бурлило людское море…

— Деньги будут! — хитро подмигнул он при этом.

Обрадованный удачной выдумкой Секача, Палий не мешкая начал отбирать себе спутников.

— Арсен — раз, Роман — два, — загибал он пальцы на левой руке. — Метелица — три, Секач — четыре, я — пять… Ну и хватит, думаю… Иначе, чего доброго, ордынцы не за гостей нас примут, а за разбойников, — подытожил он.

— Как же я? — выскочил вперёд Шевчик. — Про меня ты забыл, Семён?

Палий не имел желания брать с собою старика, чтобы тот не был обузой в далёкой и опасной дороге. Однако и обижать его никак не хотелось. Потому сказал как можно мягче:

— Не лучше бы тебе, батько, остаться дома? Охота тебе трясти свои кости аж до Днестра? Не ближний свет!

Но Шевчик обиделся и подпрыгнул, как облезлый петух.