Черный замок

На этот раз отозвалась не земля, а небо — чистую синеву распорола изумрудная молния в виде подмигивающей рожицы. Чары — вне сомнения.

— Верно, маг, — изумлённо хмыкнул светловолосый гость. — Что ж, ты прав — не под венец тебя вести, а в Магическую гильдии придётся.

— В Главель? — возопил Зелн.

— В неё самую.

— Урра-а-аа-ааа!!! — юный барон изобразил танец тысячи бесенят. — Пойду мальчишкам расскажу — обзавидуются!

Новопризнанный чародей убежал прочь, но на полдороге ко двору замка вспомнил, что не получил разрешения у матушки. Свою матушку Зелн очень уважал, поэтому бросился назад и случайно подслушал не предназначенный для его ушей разговор.

— Отпустите его, не бойтесь.

— Вы уверены, мой господин?

— Конечно, баронесса. Он маг и необычный — работает с растениями, ветром и огнём. К тому же, я думаю, он способный мальчик. Пусть выучится, быстро сдаст экзамен на ранг Подмастерья, а потом вернётся и женится.

— А Гильдия?

— Я передам Кругу Старших, что он обручён. Ведь так оно и есть — Зелн сосватан с самого рождения.

— Хорошо, — кивнула матушка. — Вы меня уговорили.

С того самого момента Зелн твёрдо решил, что никогда не станет подмастерьем. В разумности принятого решения он убедился буквально на следующий день, точнее — ночь.

Мать не имела привычки откладывать дела в долгий ящик, если, конечно, это не касалось выдержки их коньяка — тот набирал популярность среди соседей-баронов. Уже наутро Зелн сидел в седле, на добротной выносливой лошадке, не красавице, как у свиты светловолосого, но любимой и послушной только хозяевам. В сопровождении да под приглядом высокородного гостя юный барон отправился в столицу, туманную и недоступную, сказочную, волшебную Главель Серебристую. По дороге они ночевали в разных замках — называемый всеми и всюду господином светловолосый явно имел возможность заказать себе прямой портал до столицы, но отчего-то не делал этого. В первый раз они остановились у «невесты».

Наречённую Зелн так и не увидел, но прислуга замка шепнула ему, что дочка вся в матушку. Кошмарное лицо баронессы иногда являлось Зелну, особенно, когда надвигалось что-то очень и очень нехорошее. После таких «видений» юного мага мучила долгая бессонница…

Зелн встрепенулся, дёрнулся и едва не упал со стула на пол. Ужасная харя (иначе не скажешь!) несостоявшейся тёщи в свете частых вспышек зеленоватых молний снова оказалась обычным кошмаром. Чтобы полностью удостовериться в этом, Зелн посмотрел точно перед собой.

Огромный чертёжный стол — для карт. Хаотично заваленный разномастными свитками, наполовину истлевшими книгами, обрывками пергамента, ещё чем-то. Одну из наиболее выдающихся по кривизне и высоте стопку венчало надкусанное зелёное и сморщенное яблоко, на дальнем углу стола мерцала безопасная свеча. Открытый тёплый огонь всегда заставлял Зелна мыслить ясно.

— И как я теперь найду нужный да разберусь что здесь что? — осипшим спросонья голосом поинтересовался сам у себя юноша.

Звуки, пусть и такие, окончательно возвратили его из мира грёз и кошмаров к реальности.

— Свет! Я столько времени потратил на их сортировку!

Впору добавить что-нибудь покрепче да позаковыристей, но Зелн сдержался: душу-то он отведёт, а порядка всё едино не добьётся.

С тяжким вздохом окинув собственноручно устроенный погром — в пляшущем огоньке свечи беспорядок казался ещё и давним, как вечность, — чародей встал и протянул руку к ближайшему свитку. Большой, тяжёлый, нанизанный на две жерди красного дерева, украшенные золотыми рунами, — из гильдейского архива. Работа «Искусственное воссоздание Радужных кругов» Новелля Спящего, тогда ещё мастера второй ступени, на соискание степени мастера первой ступени. После защиты Новелль стал магистром третьего ранга. Впрочем, магистром он уже был на практике, но в Гильдии старались практику подкреплять теорией, и наоборот. Даже Великий Теоретик Серго Парящий Змей не был исключением.

Кстати, здесь же лежали его ещё ученические работы «Искажающие эффекты при наложении Порталов перемещения на Призрачные круги. Случай Монетных кругов» и «Чары внемировых переносов и предметная магия» — обе впоследствии вошли в классическую теорию магии перемещения. Эти книги, как и трактат Новелля, Зелн прихватил исключительно из любопытства — уж очень хорошо рассказывал Романд на экзамене. Сам-то студиоз занимался теорией вторичного зачарования, тоже предметная магия.