Черный Замок

Наконец, демон никогда не сдаётся. Даже если предположить вариант, что кто-то, будучи сильнее его - что, кстати, почти невозможно - попытается взять его силой, демон никогда не сломится и не подчинится. Единственный вариант, при котором демон позволит Вам обладать им в подобной ситуации - наличие всепоглощающей любви по отношению к Вам».

На этом глава заканчивалась, и начиналась следующая, посвящённая отношению демонов ко всему, что дорого его возлюбленной. Но сейчас это уже мало интересовало девушек.

- Ты думаешь о том же, о чём и я? - поражённо прошептала Гермиона, произнеся уже ставшую привычной фразу и воззрившись на Ванессу. Та лишь осторожно кивнула, несмело улыбнувшись…

* * *

Я не настолько силён, чтобы не приближаться к тебе.

Не могу убежать от тебя,

Потому что всё равно возвращаюсь обратно.

Как мотылёк, я стремлюсь к твоему пламени.

Произнеси моё имя, но это не то же самое.

Ты смотришь мне в глаза, и я лишаюсь гордости;

Моя душа подчиняется, а моё сердце падает на колени перед тобой.* *

Гарри не помнил, как они с Драко оказались в комнате, расположенной под крышей одного из жилых корпусов. Желание было настолько сильным, что он не успел заметить, что располагалось в комнате до их прихода - от смеси его магии и магии Драко, помещение мгновенно преобразовалось в подобие спальни с огромной, роскошной кроватью. Замок щёлкнул изнутри, отгораживая двоих от всего окружающего мира.

Малфой резко прижал Поттера к стене, жадно исследуя его шею, и нетерпеливо переместился к губам, втягивая в головокружительный поцелуй.

Сходя с ума от желания, Гарри запустил пальцы в удивительно мягкие золотистые волосы любовника, и в следующий миг уже сам прижимал Драко к стене, не давая тому сделать и глотка воздуха.

Поттер быстро расправился с плащом и рубашкой Малфоя и удовлетворённо хмыкнул, когда почувствовал, что Драко лишил его накидки и верха квиддичной формы при помощи уже появившихся когтей. У Гарри не было времени задумываться, каким образом Драко сделал это столь искусно, что на загорелом теле не осталось ни единой царапины.

Не отрываясь друг от друга, они дошли до кровати, и Поттер резко толкнул на неё Малфоя, тут же накрывая своим телом его. Гарри отчётливо услышал животный звук - тихое рычание, вырвавшееся из груди Драко. Это заводило ещё больше, и Поттер быстро наклонился к Малфою, дразняще проведя языком по его губам, и только когда тот с нетерпением подался ему навстречу, возвратил чувственный поцелуй.

Они быстро избавились от оставшейся одежды. Казалось, по венам расходится огонь; огонь, поглощающий не только тело, но и душу, заставляющий биться сердца так быстро и громко, что становилось страшно.

Всё происходило как в тумане, и Гарри сам не помнил, в какой момент Драко уже полностью принял в себя его твёрдую плоть и выгнулся дугой, впиваясь когтями в его напряжённую спину, царапая её до крови. Боль и удовольствие смешались, сделав ощущения острее; Поттер зашипел и легонько прикусил нижнюю губу Малфоя, заставив того вздрогнуть от восторга. Вторя толчкам Гарри, Драко мстительно проследил языком линию его подбородка, после тут же оставив дорожку из влажных поцелуев на его ключицах, с опьянением наблюдая, как Гарри шумно втягивает воздух, пытаясь подавить стоны.

Наслаждение нарастало слишком стремительно; они яростно целовались, ласки выходили какими-то исступлёнными и грубыми, но оттого не менее возбуждающими. Соприкосновение с реальностью стремительно терялось, оставляя место лишь ощущениям.

Это было безумие, охватившее их без остатка. Гарри ощущал, что он уже на грани, и откуда-то знал, что Драко чувствует то же. Сейчас Гарри лишь уверился в том, что для него на свете не существует ничего более возбуждающего и восхитительного, чем страстные объятия этого невозможного блондина.

Наконец, жар в теле достиг совершенно невозможного предела; магическая сила пришла в неистовство, парни почувствовали, как комната наполняется вибрацией. Поттер позволил инстинктам взять над собой верх и зарычал, когда Малфой прижал его к себе как можно теснее, обнимая руками за шею. В следующий миг окружающая их магия всколыхнулась, подобно ударной волне. Из окон вылетели все стёкла, мгновенно превратившись в серебристую пыль.

Ещё несколько судорожных выдохов, и всё стихло;