Черный замок

Шаги приближались, плитняк содрогался. И тут, когда Пегги уже готова была пойти в атаку с фонариком в кулаке, до нее донеслось не то шипение, не то свист, не то какое-то пшиканье. Ноздри уловили какой-то тяжелый, словно обволакивающий запах, и все ее тело обмякло.

Она кратко ругнулась про себя. Наркоз! Черт бы побрал атомную сосиску, будь она неладна! Так бездарно проколоться!

Перед тем как приступить к операции, ночной хирург выпустил над Себастьяном новую струю анестезирующего газа.

Девочке захотелось выбежать на свежий воздух, но ноги ее уже налились свинцом, и она просто съехала вниз по колонне прямо в кучу мусора. В тот миг, когда голова ее коснулась пола, она уже спала.

Мышиный доктор

Когда Пегги очнулась, она поняла, что лежит на плитняке в куче перевернутых рюкзаков. Ее одежда была изрезана скальпелем – так, по крайней мере, она решила, глядя на свои «изящные» лохмотья.

Первым делом она ощупала свое тело, потому что пришла в ужас от мысли, что ее могли прооперировать во время сна. И вздохнула с облегчением: кажется, пронесло! Добросовестный доктор Скелет осмотрел ее из профессионального интереса, но повода для хирургического вмешательства не нашел. Рядом с ней посапывал во сне синий пес. Пегги тотчас перевернула его на спину, чтобы проверить, нет ли где швов.

«Уф, – выдохнула она. – Он цел и невредим. Так-то оно лучше!»

Она растерла плечи. Ей было зябко, но у нее словно камень с души свалился. От анестезии мысли ее путались, мозги были затуманены. Хорошо, что здоровье у нее оказалось лошадиным и ей ничего не вкололи, и она очнулась поутру. В отличие от Себастьяна, над телом которого таинственный врач снова колдовал до зари.

Девочка попробовала подняться, но тут же села обратно – ноги были все еще ватными.

Напомнивший о себе день просачивался через трещины в своде и отбрасывал в ротонду серый свет. По плитняку семенила мышь, подъедавшая остатки пищи и хлебные крошки, смешавшиеся с раздробленной щебенкой. Пегги была уверена, что это та самая мышь, которую накануне она нашла спящей на камне. Та самая, чье брюшко украсил махонький шрам. И если мышонок оклемался, значит, доктор Скелет посчитал, что тот уже здоров как бык. А вот про Себастьяна ничего утешительного сказать было нельзя, он по-прежнему был пленником спального мешка. Впрочем, всем известно, что на животных все заживает быстрее.

Со второй попытки Пегги удалось встать. От газа во рту остался гадкий привкус. Она сделала несколько нетвердых шагов по ледяному плитняку. Ее одежду можно было выбрасывать на помойку, но больше всего ее раздражало то, как она позволила затуманить себе мозги существу из черного замка.

Кто бы он ни был, великий знахарь, врачеватель или доктор Скелет, он ее провел, как дуреху, как последнюю дурочку, просто-напросто окружив себя облаком анестезирующего газа!

Пегги Сью не могла оставаться в таком виде, если не хотела подхватить насморк. Новую одежду следовало найти немедленно, потому что, заболей она в этих местах, доктор Скелет не заставит себя долго ждать, а ей ох как не хотелось поближе познакомиться с его остро отточенным мастерством.

В рюкзаке Себастьяна она отыскала кое-какую одежду, чтобы можно было выглядеть поприличнее; затем Пегги предприняла попытку разбудить синего пса и ущипнула его за правое ухо.

– Что такое? – пролаял пес. – Ну как, из меня уже сделали сосиску? Не-а!.. Лапы-то пока на месте!

Он несказанно обрадовался и уселся, потягиваясь.

– У-у, удав с ушами! – заверещал он, задыхаясь от бешенства. – Этот псих ненормальный срезал мой галстук! Я как будто голый!

– Не ной, – шепнула Пегги Сью, – все могло быть гораздо хуже. Посмотри вон на ту мышь. Он исхитрился прооперировать даже такую кроху.

Пегги забавляла шустрая беготня маленького грызуна. Наглый мышонок ни капли не боялся посторонних, петлял между разной строительной дребедени и что-то самозабвенно грыз. Когда он становился на задние лапки, на брюшке его виднелась оставшаяся после операции проплешинка. А вот шрама как не было. Когда у него заново отрастет шерстка, следов от скальпеля там не останется.

И снова Пегги подумала о том, какие неполадки обнаружил участливый доктор в крохотном тельце: шумы в сердце? Блуждающую почку? И как следует относиться к такому избытку профессионального рвения?

– Операция по пересадке сердца серой мышке… – прошептала девочка. – Только представь! Пересадка сердца, проведенная во мраке склепа без операционного блока и навороченной аппаратуры.

– Я в шоке! Ага-ага, – подтвердил синий пес. – Да ни один врач не возьмется совершить подобное микрохирургическое чудо в таких отстойных условиях.