Черный жемчуг

– Ему нездоровится, – произнесла она. – Он приносит извинения, что не может поехать, – и дрожащей рукой она протянула Эдуарду письмо. «Старая рана головы опять разболелась... переутомление ухудшило здоровье... чрезвычайно сожалею, но не могу отважиться на поездку в таком состоянии... остаюсь вашим покорным слугой...» Эдуард протянул письмо Аннунсиате, но ее обессилевшие пальцы не смогли удержать лист бумаги. Эдуард понял, что она теряет сознание. Слезы продолжали струиться по ее щекам, и Аннунсиата была не в силах сдержать их. Он взглянул на Берч.

– Надо отвести ее в постель – она испытала сильное потрясение.

Берч подняла голову, и по ее глазам Эдуард понял, что она отлично понимает, что потрясение ее хозяйки не связано с болезнью принца. Однако горничная с непроницаемым видом помогла Аннунсиате пройти в дом и подняться в спальню. Эдуард удалился, пока Берч с помощью другой горничной раздевали Аннунсиату и укладывали ее в постель. Аннунсиата лежала, откинувшись на подушки; она выглядела потерянной и ошеломленной, и Эдуард еще раз заметил, как она похожа на принца – не только внешностью, но и выражением лица. Новость так же сильно подействовала на Руперта: они любили друг друга, и удар был для них равносилен смерти. Сердце Эдуарда разрывалось от горечи: именно он разлучил их и когда-нибудь должен вновь свести вместе, чтобы они убедились, что не навсегда потеряли друг друга – но только потом, не теперь. Эдуард поцеловал Аннунсиату в лоб и оставил ее на попечение горничных.

Все лето Эдуард провел в Лондоне, помогая Аннунсиате примириться со случившимся и забыть о том, что едва не стряслось. Принцу оказалось нетрудно избегать встреч с ней – потрясение и последовавшая за ним болезнь стали для Аннунсиаты предлогом, чтобы не появляться там, где она могла встретиться с принцем. Джордж и Эдуард убеждали ее вернуться к жизни, время от времени устраивали верховые и пешие прогулки, катались на лодке по Темзе, часто приводили к Аннунсиате детей. Эдуард мог бы доставить ей и более ощутимое утешение, если бы Аннунсиата хотела этого. У Эдуарда она черпала духовное мужество, но продолжала спать в одиночестве.

Четвертого октября принц Руперт выехал из Гринвича, чтобы присоединиться к флоту в Портсмуте и возглавить экспедицию к гвинейскому побережью. Принц выглядел постаревшим, усталым и больным. Из Портсмута пришла новость, что многим кораблям необходимо сменить оснастку, затем выход экспедиции был отложен из-за плохой погоды, а потом болезнь принца сделала невозможным его командование флотом. Герцог Йоркский отправил собственного врача, Шоке, к кузену, и врач прооперировал старую рану, от которой страдал принц. После операции Руперт некоторое время оставался в Портсмуте, а декабре вернулся в Лондон, чтобы отдохнуть в своем саутгемптонском доме.

Эдуард сообщал Аннунсиате все новости о болезни принца, и именно он убедил ее нанести визит принцу во время его краткого пребывания в Лондоне. Аннунсиата сильно похудела и утратила свою живость во время болезни; просто одетая и дрожащая от волнения, она отправилась с визитом. Все в Лондоне говорили, что принц умирает, и Аннунсиата не знала, сможет ли выдержать такой удар. Однако секретарь принца, Уилл Лег, встретив ее в зале, попросил не отчаиваться: с таким сложением, как у Его высочества, сказал он, можно выдержать и не такую серьезную болезнь, хотя Уилл не стал отрицать, что принц неважно себя чувствует.

Принц лежал в постели с повязкой вокруг головы; его лицо было бледным и осунувшимся. Его вид потряс Аннунсиату; она чувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Нет, мне нельзя терять сознание, убеждала она себя, преодолевая шум в ушах. Темнота вокруг нее постепенно рассеялась, и Аннунсиата взглянула в глаза принцу впервые с тех пор, как услышала рассказ Эдуарда. Они долго смотрели друг на друга, сразу почувствовав, что им обоим все известно, и горе утраты постепенно прошло – они поняли, что никогда не расстанутся. Аннунсиата не помнила, как она прошла по комнате: спустя мгновение она оказалась в его объятиях и спрятала лицо на груди у принца.

Их любовь не исчезла, она осталась такой же крепкой, но уже другой. Аннунсиата плакала и смеялась, а принц прикрыл глаза, слишком слабый, чтобы сдержать слезы, которые падали на черные кудри его дочери.

Глава 21

14 января 1665 года голландцы объявили войну, а 4 марта после ходатайства короля Парламент выделил на военные цели два с половиной миллиона фунтов. Принц Руперт передал командование флотом герцогу Йоркскому, а сам вернулся в Лондон, продолжая работать, хотя его здоровье оставляло желать лучшего. Руперт возглавил адмиралтейство английского флота, состоящее из тридцати пяти человек. 22 марта он отплыл на флагмане «Ройял Джеймс», чтобы присоединиться к флоту в Гарвиче. Среди провожающих его была и Аннунсиата.