Черный жемчуг

– Но должна же я взять официальную одежду, – возражала ей Аннунсиата. – Вдруг нас куда-нибудь пригласят.

– Конечно, миледи, но вспомните, Его высочество уже видел это платье – во время игры в карты у леди Арлингтон, месяц тому назад.

В этот момент Аннунсиата оглянулась и заметила Эдуарда. Ее лицо озарилось радостью, а затем на нем появились признаки нерешительности, и Эдуард едва сдержал улыбку.

– Эдуард, что вы здесь делаете? Почему о вас не доложили?

– Я хотел застать вас врасплох, Нэнси, пока вы готовитесь к побегу. Скажите, принц и впрямь должен явиться за вами на белом коне и увезти в заоблачный замок?

Аннунсиата весело рассмеялась; ее щеки порозовели, а глаза оживились при мысли о любимом. Эдуард помрачнел, поняв, что она действительно любит принца и что ею управляет отнюдь не тщеславие.

– Принц на белом коне – вы совершенно правы, Эдуард. Только этот принц не из волшебной сказки.

– Все принцы становятся сказочными, когда влюбляются в нас, простых смертных. Кстати, о сказках – мне есть о чем рассказать вам.

– Только не теперь, Эдуард. Мне надо закончить укладываться – утром мы уезжаем.

– Я приехал сюда именно для того, чтобы рассказать вам сказку, – настаивал Эдуард. – Пусть ваша обожаемая Берч продолжает укладывать вещи, а мы с вами спустимся в сад подышать свежим воздухом.

– Говорю вам, мне некогда!

– Нет, вы обязаны пойти со мной, – решительно заявил Эдуард. Бросив многозначительный взгляд в сторону Берч, он указал на дверь.

Аннунсиата раздраженно вздохнула, но ею уже завладело любопытство. Бросив платье, которое держала в руках, она проговорила:

– Хорошо, я пойду с вами – но ненадолго. Продолжай, Берч, и будь повнимательнее. Я скоро вернусь.

В саду воздух был чистым и свежим, напоенным ароматом вьющихся роз, свисающих с ограды сада. Где-то неподалеку защелкал соловей, остановился и вновь повел сложную мелодию. Эдуард провел Аннунсиату к беседке.

– Итак, дорогая моя, мне надо рассказать вам одну историю. Она касается женщины, но не женщины вашего круга, моя маленькая графиня, а выросшей в старинной семье. После того как умерло несколько ее ближайших родственников, эта дама стала сама себе хозяйкой – это случилось очень рано, но из-за несчастной любви она никогда не вышла замуж. В жизни этой женщины появился принц на белом коне, только появился он не в любви и радости, а после битвы – усталый, одинокий, глубоко опечаленный потерей своих друзей.

Эдуард замолчал, чтобы собраться с силами, и заметил, что Аннунсиата слушает его спокойно и внимательно, как будто пытаясь соотнести его слова с собственными чувствами.

– Возлюбленный этой женщины погиб в той же битве, как и множество ее родственников. Нам не следует осуждать их – женщина и принц той ночью были вместе и, видимо, сумели утешить друг друга. На следующее утро принц уехал на своем белом коне, но не взял женщину с собой, так и не узнав, что оставляет ее беременной, – взглянув на Аннунсиату, Эдуард заметил, что на ее щеках блестят слезы. – Так я буду продолжать? – спросил он, но Аннунсиата отрицательно покачала головой. В тишине вновь запел соловей, и Аннунсиата всхлипнула. Эдуард сжал ей руку и притянул к себе, осторожно разглаживая тонкие пальцы. Его сердце мучительно ныло, но пока ему нечем было утешить Аннунсиату. Спустя долгое время она заговорила – ее голос был слабым и прерывался от слез.

– Так что же мне делать? – справившись с собой, она заговорила увереннее: – Именно с ним я должна была уехать завтра... Мы собирались вместе...

– Конечно, вам нельзя уезжать, – мягко перебил Эдуард. Она отчаянно взглянула на него, понимая, что Эдуард прав.

– Но что я скажу ему?

– Наверное, вам не стоит говорить ему правду. Скажите только, что вы хорошо подумали и решили отказаться от поездки. Он уважает вашу добродетель и простит вас, – Аннунсиата все еще терялась в сомнениях, когда в саду появилась Берч и осторожно позвала:

– Миледи!

– Я здесь, – с усилием откликнулась Аннунсиата. Берч подошла и протянула ей свернутый лист бумаги, на котором отчетливо виднелась красная печать. Как и задумал Эдуард, нанятый им мальчишка-посыльный появился вовремя.

– Это принес посыльный, миледи, – письмо от его высочества. Я подумала, что лучше сразу отдать его вам.

– Спасибо, – растерянно поблагодарила Аннунсиата. Она машинально взяла письмо и вздрогнула, как от резкой боли. Ей пришлось собраться с силами, чтобы открыть письмо. Эдуард поддел печать своим ножом. Аннунсиата читала письмо, и Эдуард видел, как ее глаза растерянно вновь и вновь пробегают по строкам – она не могла понять ни слова. Когда Аннунсиата вновь подняла, глаза, их темные глубины переполняла боль.