Черный жемчуг

Процессия проследовала по Лондону и вышла на Стрэнд, где располагались элегантные особняки знати с садами, спускающимися к реке. Потребовалось семь часов, чтобы пропустить всю процессию – настолько она была длинна. Двадцать тысяч солдат, конных и пеших, несли свои мечи обнаженными, и солнце вспыхивало на их лезвиях; маршируя, они кричали почти так же громко, как толпа; здесь были сам лорд-мэр и глава городской управы в своих парадных одеждах с золотыми цепями и мечами, за ними в полном составе шествовали городские гильдии в ярких одеждах, неся знамена и цеховые знаки отличия; присутствовала вся знать, которая была с королем в изгнании – весь оборванный, обнищавший двор Карла в кричаще-ярких одолженных нарядах из парчи, алого атласа, золотистого и лазурного бархата, с золотыми цепями на шеях и длинными перьями на шляпах. Среди них на своем Байярде ехал Эдуард; лошадь ему привел слуга Ричарда. Он был одет лучше прочих, которым пришлось спешно покупать или занимать себе одежду; его конь выделялся среди низкорослых лошадей и пони прочей знати. Байярд был не слишком подходящим конем для медленно движущейся процессии, окруженной хлопающими знаменами и вопящей толпой: он вздрагивал, прижимал уши, закусывал удила и пятился. Когда процессия достигла Ладгейт-Хила, Байярд неожиданно ринулся в толпу и сшиб трех человек, которые, однако, поднялись на ноги, не прекращая радостных криков, как будто ничего не заметили.

Хьюго, который ехал рядом с Эдуардом, усмехнулся и воскликнул:

– Это животное когда-нибудь доставит тебе немало хлопот.

– Похоже, люди не слишком оскорбились, – ответил Эдуард.

– Конечно! Если уж тебе так хочется сбить кого-нибудь, выбери простолюдинов – они сочтут это за честь. Кроме того, они почти впали в истерику от радости, сегодня можно отрезать им и руки, и ноги, а они будут танцевать под волынку! Смотри только, чтобы твое чудовище не лягнуло другую лошадь. У тебя и без того самый хороший конь среди всех наших мулов.

Наконец они достигли Уайтхолла, где Эдуард разглядел Ричарда среди группы встречающих. Здесь было еще больше солдат в алых и серебристых мундирах, оркестров, церковных колоколов и пушечных залпов, а также приветственных речей. Король, его братья герцог Йоркский и герцог Глостерский, генерал Монк, лорд-мэр, герцог Бэкингемский и мастер Гайд спешились и застыли с обнаженными головами, слушая речь, а затем Гайд представил встречающих королю. Ричард был единственным, кто выступил вперед и опустился на колено, чтобы поцеловать руку королю.

Эдуард подтолкнул Хьюго и сказал:

– Смотри, это мой брат, Ричард. Он один из тех, кто принимал участие в подготовке возвращения короля.

Хьюго улыбнулся.

– Следует напомнить об этом, когда ты пойдешь к королю со своей просьбой. Постоянное напоминание о себе – важная часть игры. Слава Богу, пора заходить. Если я еще побуду на солнце, то упаду в обморок.

Эдуард зажал ладонями уши.

– Я тоже хочу убраться подальше от этого шума, иначе лишусь слуха.

– Если в Лондоне сегодня окажется хотя бы один не охрипший человек, его повесят как республиканца, – усмехнулся Хьюго. – Что надо этому человеку? – он указал на слугу, который пытался пробраться к ним поближе, опасливо поглядывая на Байярда, как будто он уже испытал сокрушительную силу его копыт. Эдуард взглянул на него и приветственно поднял руку.

– Это один из слуг моего брата. Что случилось, Мэт?

– Я пришел подержать вашего коня, хозяин. Мой хозяин хотел, чтобы вы пошли с ним, сэр.

Эдуард взглянул на Хьюго, и тот кивнул.

– Самое время принести пользу своей семье, – заметил Хьюго. – Два Морлэнда запомнятся лучше, чем один.

– Пойдем со мной, – быстро предложил Эдуард. – Мэт, ты позаботишься о лошади лорда Баллинкри?

– Конечно, сэр, – с сомнением ответил тот, – конюшни сегодня будут переполнены...

– Молодец, – перебил его Эдуард, спускаясь с седла и передавая поводья слуге, прежде чем тот успел передумать. – Святая Мария, я совсем засиделся! Спускайся, Хьюго, будем ковылять вместе.

Оба молодых человека вскоре поняли, что Ричард вовремя послал к ним Мэта, ибо все вокруг тоже начали спешиваться и во дворе началась неразбериха. Эдуард и Хьюго поспешили уйти. В большой зал набилась целая толпа, выслушивая еще более продолжительные приветственные речи. Пробравшись к Ричарду, Эдуард увидел, что перед королем предстанут не только два Морлэнда, ибо и здесь был Фрэнсис, представляя нортумберлендскую ветвь, и Кит, движимый личными интересами. Впервые после отъезда из дома Эдуард встретился с одним из родственников, поэтому слегка смутился. Кит выглядел еще более смущенным, так что Эдуард приободрился и спокойно поприветствовал его.

– Ричард рассказал мне, какое участие ты принял в сегодняшнем празднике, – осторожно произнес Кит, пожимая Эдуарду руку, – и я хотел сказать, что очень горжусь... то есть мы все гордимся, я уверен в этом... – он неловко замолчал, и Эдуард договорил за него с кривой усмешкой:

– И это искупает всю мою вину, так? – Кит покраснел.

– Я не это имел в виду...

– Все верно. Как Ральф? – быстро спросил Эдуард.