Черным по белому (СИ)

Сейчас войны давно утихли, и хотя Свет и Тьма не пришли ко многим общим решениям, но главы магических родов постановили: худой мир лучше доброй ссоры. И вновь Алексия поит из своей чаши и «черных», и «белых», и простых смертных. В данный же момент, мраморная статуя святой с благосклонностью взирала на своего одинокого посетителя, точнее посетительницу. Что могло здесь понадобиться девице в такую рань?

А дело в том, что родник уже давно был переименован народом в «Колодец желаний», мол, если сделать святой Александре подношение, она исполнит твою просьбу. Причем, в последнее время распространились слухи, что чем больше достоинство монеты, тем больше вероятность, что мольба дойдет до ушей святой.

Вот и сейчас стоящая перед источником девушка благоговейно сжимала в ладошках полновесного золотого «льва», по меркам некоторых чуть ли не состояние. Так что же было нужно молодой, красивой и богатой выпускнице пансиона белых волшебниц от «Колодца желаний»?

«Какое сухое, скомканное и тривиальное представление получилось!» - скажет уважаемый читатель. Что ж, попробую иначе…

Стоявшую у источника девушку звали Абигаль Инис. И легче было найти человека никогда не евшего хлеба, чем встретить того, кто не слышал бы о Инисах – прославленном роде белых волшебников. Об их силе, богатстве и влиянии на королевские дома ходили легенды. Впрочем, глядя на это юное создание, вряд ли у кого-то могли возникнуть меркантильные помыслы.

Девушка была очаровательна, прекрасна той красотой, что заставляет трепетать сердца даже глубоких старцев, а детей на улицах забегать ей за спину, чтоб увидеть сверкающие крылья, которые «непременно должны были быть у феи», и женщины, любуясь ей вслед, не чувствовали зависти: «Такое диво творилось не для простых смертных, так что подбери слюни, кобель!». Гармония и изящество - такая красота доступна лишь бессмертным, ведь не зря ходят истории о том, что Инисы повели свой род от фей.

Вы спросите, так что же еще может желать та, которую и так судьба наградила чрезмерно?

Того же что и любая другая девушка недавно отпраздновавшая свою восемнадцатую весну… Любви!

Любви, от которой бы пела душа, и сладко сжималось сердце, чтоб кружило голову от объятий и поцелуев, чтоб выступали слезы от малейшей разлуки, и хотелось смеяться как сумасшедшей от краткой весточки, чтоб засыпать и просыпаться с заветным именем на губах. Полюбить так, чтоб забыть про все и думать лишь о НЕМ… И весь мир для тебя - отражение в его глазах… Его улыбка, его голос, его прикосновения…

И, конечно, любовь будет взаимной, такая любовь просто не может быть без взаимности! Чтоб было, было как у поэта… Знаете?

Терять рассудок, делаться больным,

Живым и мертвым стать одновременно,

Хмельным и трезвым, кротким и надменным,

Скупым и щедрым, лживым и прямым.

Все позабыв, жить именем одним,

Быть нежным, грубым, яростным, смиренным,

Веселым, грустным, скрытным, откровенным,

Ревнивым, безучастным, добрым, злым;

В обман поверив, истины страшиться,

Пить горький яд, приняв его за мед,

Несчастья ради, счастьем поступиться,

Считать блаженством рая тяжкий гнет, -

Все это значит, в женщину влюбиться;

Кто испытал любовь, меня поймет[1].

Ну, какой, какой же он будет ее возлюбленный?!

Конечно, как минимум, он будет красивым магом. А еще остроумным и находчивым, чтоб даже злоязычная кузина Олимпиада поостереглась с ним пересекаться в словесной дуэли. А также умным и сильным, чтоб даже «великолепный» кузен Альфред, дедушкин любимчик, уважал и побаивался его. А еще бы хотелось, чтоб он был из знатного-презнатного рода, чтоб даже те задаваки из пансиона черных чародеек опускали перед ним глаза. Чтоб все женщины вздыхали и завидовали, а он смотрел бы лишь на нее.

Золотая монета, наконец-то, была выпущена из рук и мгновенно исчезла в сверкающих струях родника. Фактически, на дно легла четверка породистых рысаков, или пять роскошных платьев, или годовой доход с одной деревушки. Она копила четыре года, все ждала и не ходила с подружками к колодцу до этого дня, хотела попросить у святой одну единственную просьбу, но чтоб стать счастливой на всю жизнь.

Сегодня ее последний день в пансионе, и сегодня же бал в городской ратуше. Ее первый взрослый бал! Чем не повод встретить своего суженного?! А то обидно, честное слово, до слез обидно! Все подружки влюбляются, вздыхают, страдают, вышивают возлюбленным платочки, хранят в тайниках письма (ну максимум четыре-пять подружек о них знают), сбегают на свидания, травятся от неразделенной любви (ну не совсем травятся, так снотворного купила у аптекаря и то потеряла где-то в кондитерской) – в общем, у них кипит жизнь. А у нее? Чем она хуже? Поклонников-то много, и иногда чересчур, но ни один ключик к сердцу не подобрал. А ей так хочется влюбиться!

Колокол на главной башне вырвал Абигаль из сладких грез. Неужто уже семь?! Как же она так замечталась? Глянув на статую святой Александры, девушка еще раз горячо прошептала свое желание, как говорится, чтоб оно достигло ушей чудотвор}ницы вне очереди.