Чёрным по чёрному

Даффи вышел на улицу, полной грудью вдохнув прохладный восточный бриз, не стихавший последние две недели. Ветер разогнал скопившиеся за день облака, и над самыми крышами был отчетливо виден Орион. На замусоренной мостовой тут и там вспыхивали костры и жаровни, мимо с целеустремленным видом проходили компании солдат, мальчишки – продавцы дров копались в развалинах домов, довольные количеством растопки, которой могли наполнить свои корзины в преддверии зимнего сезона. В бараках неподалеку кто-то играл на флейте, и Даффи мурлыкал мотивчик себе под нос, шагая вдоль Шварцебергштрассе. Снаружи «Бесподобный пахарь» мало чем отличался от других зданий в округе: это было низкое строение с черепичной крышей, с крохотными окошками из освинцованного стекла, через которые на булыжную мостовую пробивались лишь слабые отблески света, и с вывеской в виде ржавого плуга, плоско закрепленной на кирпичной стене и практически невидимой в темноте. Даффи одолел несколько ступенек перед тяжелой дубовой дверью и кулаком постучал по вытертому пятну ниже пустой петли от дверного кольца. Через несколько секунд дверь распахнулась внутрь, выпустив на улицу сгусток света и смесь запахов мяса, приправ, пива и пота. Молодой верзила с соломенными волосами и глазами навыкате воззрился на пришельца поверх пенящейся пивной кружки.

– Можно войти? – с улыбкой поинтересовался Даффи. – Я из…

– Знаю, – произнес парень, опуская кружку и вытирая губы тыльной стороной ладони. – Из отряда Эйлифа. Видал тебя сегодня со стены. Заходи. – Он шагнул назад, взмахом руки пригласив Даффи внутрь.

В главный зал спускались пять ступенек, отчего потолок с тяжелыми балками казался выше. На дюжине столов свечи и лампы отбрасывали рассеянный желтый свет, гул разговоров, взрывы смеха, звяканье кружек раздавались в помещении, столь надежно замкнутом массивными стенами и тяжелой дверью, что снаружи случайный прохожий вряд ли мог заподозрить о царящем внутри веселье. Была и музыка, ибо старый Фенн, хозяин заведения, извлек откуда-то древнюю арфу – трофей бог знает какой забытой кампании – и наигрывал старинные сельские мотивы, на кои импровизировал весьма непотребные вирши. Даффи проложил путь вниз по ступеням и начал протискиваться сквозь толпу к тому месту, где, как он знал, можно было найти вино.

– Даффи! – прорезал общий шум чей-то крик. – Брайан, черт тебя дери! Сюда!

Ирландец огляделся и заметил Эйлифа, который с двумя другими капитанами ландскнехтов занимал стол у стены. Несколько человек перед ним расступились, он подошел к столу и присел. Остатки хлеба и колбасы на столе указывали, что капитаны сидят здесь с обеда.

– Брайан, познакомься с Жаном Верто и Карлом Штейном, капитанами двух вольных отрядов.

Даффи кивнул. Штейн, высокий и поджарый, со старым шрамом, изгибавшимся из паутины морщин у левого глаза вниз до самой скулы, был ирландцу знаком: Даффи встречал его пятнадцать лет назад при сражении на Рейне. Дородный великан Верто, в чьей окладистой черной бороде не было ни единого седого волоска, вот уже больше двадцати лет был капитаном одного из самых свирепых отрядов ландскнехтов – или ласкуентов на их родном фламандском – во всей Европе.

– Что пьешь, Даффи? – скрипучим голосом поинтересовался Штейн. Прежде чем Даффи успел ответить, капитан потянулся и сграбастал одного из солдат своего отряда. – Эберс, – сказал он, – притащи-ка нам бочонок того темного пива.

– Бочонок, сэр? – с сомнением повторил Эберс. – Разве он не под замком? Как насчет…

– Черт тебя подери, если бы ты столь же расторопно повиновался мне в бою, нас стерли бы с лица земли много лет назад. Ты получил приказ – вперед!

Даффи открыл было рот, чтобы сказать, что предпочитает вино, но тут же прикусил язык.

«Теперь, когда бедняга Эберс рискует жизнью, чтобы принести это пиво, отказаться я не могу», – подумал он беспомощно. Пожав плечами, он с улыбкой обернулся к Штейну:

– Темное пиво? В октябре? Где же Фенн мог его раздобыть?

– «Херцвестенское», – сообщил Штейн. – Владелец трактира Циммермана, как его бишь, Эйлиф? Тот, что нанял твой отряд.

– Аврелиан, – ответил Эйлиф.

– Вот-вот. Этот Аврелиан, похоже, запас довольно много своего весеннего продукта как раз для подобного случая, – он сделал широкий жест, который, как понял Даффи, объединил скопившиеся у городских стен турецкие войска, – и сейчас раздает его солдатам. Прошло уже двенадцать дней, а солдат всех мастей в городе не меньше десяти тысяч. Удивительно, что еще что-то осталось.

– Может, это сродни истории с хлебами и рыбой? – предположил Даффи.

– Мне больше по вкусу чудо этого Аврелиана, – заметил Верто.