Чернышевский

«Решимость» эта была продиктована отнюдь не состраданием к угнетенному крестьянству и не человеколюбием Александра II, как это пытались изображать восхвалявшие «реформу» буржуазные историки; нет, единственной силой, заставившей Александра II и крепостников пойти на уступки в этом вопросе, была «сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства».[34]

Царское правительство хотело подготовить свои будущие мероприятия по осуществлению «реформы» в глубокой тайне.[35] Оно опасалось даже употреблять до поры до времени самое выражение «освобождение крестьян» и заменяло его в официальных документах туманными словами: «устройство быта помещичьих крестьян».

С самого начала Чернышевский отчетливо сознавал, что подготовка к реформе ведется правительством «с желанием требовать как можно меньше пожертвований от дворянства».

«Шила в мешке не утаишь», – говорит мудрая русская пословица. Тайные покровы, которыми правительство Александра II декорировало умышленную бюрократическую проволочку в злополучном «крестьянском вопросе», постепенно приоткрывались, обнажая в самом неприглядном свете истинные намерения крепостников. Секретный комитет был со временем преобразован в Главный комитет об устройстве сельского состояния; в помощь ему были учреждены губернские дворянские комитеты и редакционные комиссии. Все эти комитеты и комиссии, комиссии и комитеты в течение целого пятилетия занимались разработкой всевозможных проектов, сущность которых сводилась к поискам и установлению новых форм ограбления трудового народа.

Ухищрения этих бюрократических инстанций, стоявших на страже классовых интересов дворян, были направлены к тому, чтобы в результате пресловутого «освобождения» земли попрежнему остались бы в руках помещиков.

Закабаленный народ, за спиной которого шла эта предательская работа помещичьих комитетов и комиссий, жадно ловил доходившие до него смутные слухи о «воле».

Шеф жандармов Долгоруков во всеподданнейшем докладе Александру II в 1858 году писал, что крестьяне «в ожидании переворота в их судьбе находятся в напряженном состоянии и могут легко раздражиться от какого-либо внешнего повода».

Внимание всей страны было приковано к крестьянскому вопросу. Волна общественного возбуждения вынесла его из стен правительственных комитетов и комиссий на страницы прессы

В эти дни Чернышевский писал отцу: «Всё здесь, как и по всей России, заняты исключительно рассуждениями об уничтожении крепостного права».

Стоя на страже кровных интересов родного народа, он пристально следил за малейшими изменениями в ходе подготовки реформы, внимательнейшим образом изучал расстановку сил в начинавшейся борьбе, разоблачая одну за другой все уловки противника.

Опыт борьбы за крестьянскую реформу, возраставшее все время сопротивление крепостников и либералов осуществлению ее в интересах народа – все это укрепляло Чернышевского в убеждении, что только революционным путем народ может добиться освобождения.

Чернышевский был замечательным стратегом и тактиком. Те немногие «поощрительные» выражения по адресу Александра II в 1857 году, которые употреблены в статье «О новых условиях сельского быта», были обусловлены желанием подтолкнуть противника на максимум возможных уступок, желанием ослабить его и продолжать в дальнейшем борьбу с удесятеренной энергией.

В знаменитой статье «Русский человек на rendez-vous» Чернышевский пугает помещиков революцией в случае их неуступчивости, надеясь еще этой угрозой добиться благоприятных для крестьян условий реформы.

Но статья «Русский человек на rendez-vous» (1858 г.) была последней в этом роде. Чернышевскому становится ясно, что судьба реформы в руках крепостников, что она будет проведена с наименьшим ущербом для помещиков и к максимальной невыгоде для крестьян. И Чернышевский, как указывает В.И. Ленин в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», «…протестовал, проклинал реформу, желая ей неуспеха, желая, чтобы правительство запуталось в своей эквилибристике между либералами и помещикам» и получился крах, который бы вывел Россию на дорогу открытой борьбы классов».[36]

Вся революционно-Публицистическая деятельность великого демократа в период 1856–1862 годов (точнее: до ареста в июле 1862 года) была направлена на сплочение авангарда передовой русской интеллигенции для подготовки революционного взрыва в стране.

В.И. Ленин пишет о первых русских социалистах:

«Вера в особый уклад, в общинный строй русской жизни; отсюда – вера в возможность крестьянской социалистической революции – вот что одушевляло их, поднимало десятки и сотни людей на геройскую борьбу с правительством».[37]