Чернышевский

И Чернышевский в беседах с украинским поэтом находил порою подтверждение своих теоретических положений. Так, например, в отрывке из статьи «Национальная бестактность» (вычеркнутом цензурой) Чернышевский писал, что именно Шевченко окончательно разъяснил для него ту истину, которую он давно предполагал и сам. «Вот она, – говорит Чернышевский. – В землях, населенных малорусским племенем, натянутость отношений между малороссами и поляками основывалась не на различии национальностей или вероисповеданий; это просто была натянутость сословных отношений между поселянами и помещиками… Различие национальностей не делает тут никакой разницы».

Указывая на то, что украинскому крестьянину приходилось плохо не только под властью польского, но и своего, малороссийского пана, Чернышевский добавлял, что он слышал свидетельство об этом от человека, «имя которого драгоценно каждому малороссу, – от покойного Шевченко».

Русским писателям, стоявшим во главе «Современника», близка была муза народного поэта Украины. «Имея теперь такого поэта, как Шевченко, малорусская литература также не нуждается ни в чьей благосклонности», – писал Чернышевский незадолго до смерти Шевченко в статье «Новые периодические издания».

Некрасов называл Шевченко глубоко и исключительно национальным поэтом, отдавшим все свои силы поэтическому воспроизведению жизни родной ему Украины.

Высокую оценку «Кобзаря» на страницах «Современника» дал в 1860 году в особой статье Добролюбов, утверждавший, что весь круг дум и сочувствий Шевченко «находится в совершенном соответствии со смыслом и строем народной жизни. Он вышел из народа, жил с народом, и не только мыслию, но обстоятельствами жизни был с ним крепко и кровно связан».

XXV. Вдохновитель революционного движения

Еще в юношеские годы Чернышевский непоколебимо верил, что настанет время, когда он сумеет широко развернуть борьбу с самодержавием.

Теперь эта пора наступила. По мере того как страна вступала в полосу революционной ситуации, по мере того как разрастались крестьянские бунты и во всех слоях общества усиливалось напряженное ожидание развязки крестьянского вопроса, роль Чернышевского, как вождя революционной демократии, становилась все более и более активной.

Лучшие люди страны, стремившиеся посвятить свои силы служению революции, объединились вокруг него.

Рядом с ним действовал его близкий друг и единомышленник – Н.А. Добролюбов, который готов был, подобно своему учителю, пожертвовать жизнью для блага народа. «Вышел я на бой, – писал Добролюбов своему товарищу по семинарии вскоре после знакомства с Чернышевским, – без заносчивости, но и без трусости – гордо и спокойно… Говорят, что мой путь смелой правды приведет меня когда-нибудь к погибели. Это очень может быть; но я сумею погибнуть недаром. Следовательно, и в самой последней крайности будет со мной мое всегдашнее неотъемлемое утешение, – что я трудился и жил не без пользы…»

С уверенностью можно сказать, что если бы не преждевременная смерть, вскоре последовавшая, то Добролюбов не избегнул бы участи, постигшей виднейших революционных деятелей шестидесятых годов.

Идейное влияние Чернышевского наложило печать на творчество великого народного поэта Украины Тараса Шевченко, помогло ему найти ярчайшие краски для изображения судьбы обездоленного народа.

Тесное общение с Чернышевским помогло Михаилу Ларионовичу Михайлову осознать необходимость действенной пропаганды, революционизировало его мысль, толкнуло его на составление вместе с Шелгуновым известной прокламации «К молодому поколению», заканчивавшейся призывом к политическому перевороту.

Один из будущих руководителей восстания в Польше в 1863 году, Сигизмунд Сераковский, в начале своего сближения с Николаем Гавриловичем находился в плену ошибочных представлений о возможности коренных общественно-политических реформ при сохранении самодержавия. Чернышевский сумел развеять эти иллюзии и заблуждения пылкого, увлекающегося Сераковского, сумел направить его неукротимый темперамент на путь революционной борьбы.

Огромную силу революционизирующего воздействия Чернышевского непрестанно ощущали на себе его ученики и сподвижники братья Серно-Соловьевичи. Старший из них, Николай, один из виднейших деятелей тайного общества «Земля и воля», автор лозунга «Все для народа и только народом», неузнаваемо вырос, закалился, работая рука об руку с Чернышевским в бурный период революционного кризиса шестидесятых годов.

Владимир Обручев, будущий член нелегального общества «Великорусс», обращаясь к Чернышевскому, просил указать ему цель, к которой он, Обручев, должен стремиться; Обручев сознавал, что только содействие признанного руководителя эволюционных демократов способно помочь ему высоко подняться над уровнем либеральных господ.

Все «ни отличались необыкновенным благородством и внутренней доблестью и готовы были в любую минуту пожертвовать жизнью для блага отчизны и родного народа.