Черствое сердце (СИ)

Демон мне нужен был, чтобы воплотить подброшенную Кураном идею — узнать историю его семьи.

Родители спали под шумящим телевизором. Голубой экран показывал самую усыпляющую программу всех времен и народов — белые полоски разной длины. Судя по синхрону в храпе, передача им очень нравилась. Я пыталась выключить телек. Меня схватили за руку, потребовали положить пульт обратно и не мешать смотреть!

— Но звук же выключен! — возразила я.

— Я смотрю! — ответил отец и перевернулся на другой бок, упираясь носом в подушку. Куда он там глядел, для меня оставалось загадкой. Но передачу я не переключила, и вернулась к себе в комнату.

Мы же с друзьями заняли мою спальню. Расселись на кровати. Я и Лизка обнимали плюшевых медведей, Марк не понимал нашей любви к игрушкам, хотя честно попробовал прижать к себе моего говорящего поросенка… Мы расхохотались, а он выругался и бросил тряпочное создание в угол. Наигравшись, принялся рассказывать нам сказку под названием "Вампиры тоже плачут!". Повесть эта украсилась спецэффектами, когда демон любезно пригласил прошвырнуться туда и обратно в карете его памяти. Скажу вам, что, наученная прошлым опытом путешествий в чужих "потемках", то есть мозгах, я неохотно приняла его широкий жест. Но мне очень нужно было узнать, с чего началась заварушка, в которой погибли родители Курана.

Жил-был себе странный чувак Таван. Завел он себе как-то… не зверушку, а настоящую жену. Завел в лес и там укусил. Дал ей крови своей напиться, и обвенчался по придуманным им же законам. Вскоре у Софи Куран, так звали ту женщину, родились детки. То были первенцы Тавана и, поэтому Кураны всегда считались любимчиками. Понятное дело, что вскоре родились на свет вторая жена, и новые отпрыски, потом и внуки, правнуки и т. д. Праотец клыкастых не отличался излишней верностью. А первая его, и к тому моменту уже бывшая, дама сердца могла похвастаться очень сложным характером, эгоизмом и нарциссизмом. В общем, она привила своим потомкам осознание привилегированности. Кураны росли, убежденные в собственной уникальности перед другими кланами. И дабы не потерять эту особую черту, размножались исключительно в пределах собственной семьи. Их популяция, не слишком расширилась, но имела силу крови, то есть в ней же огонь, дар все воспламенять (явление это редкое). Влияние на других вампиров, тоже не меркло. Иногда, когда кому-то из Куранов не находилось пары внутри ареала, дочери и сыновья клана соединяли свои судьбы с другими чистокровными. Что только укрепляло их позиции в обществе.

Короче, продолжительная и счастливая жизнь первенцев и дальше текла бы в привычном русле (склоки, ссоры, побоища, заговоры, месть — традиционные развлечения). Но как-то вечером в родовое поместье заглянула оракул, она же последняя и обожаемая дочурка творца, Патриция. Попивая свежую кровушку из дорогого "сервиза" (коим предстал прекрасный молодой юноша), очаровашка Патриция поведала прабабке Софи Куран о своем видении. Оно, естественно, касалось славного семейства. Точнее скорого пополнения. Должна была родиться двойня: пол — мужской, характеры — совершенно противоположные, как зло и добро. Мало того, один из малышей имел все задатки губителя душ.

Софи испугалась ни на шутку, услышав, что по вине еще не рожденного ребенка будет истреблен весь ее клан. Убивать младенцев она не собиралась. Ведь неизвестно, кто из них хороший, а кто плохой. Да и воспроизводимость у вампирок уже не та, что раньше. Кровосмешение давало о себе знать, проявляясь во всяческих "побочных эффектах".

О чем думала эта женщина — не знаю. Но долгие лабиринты ложных выводов привели ее к мысли, что сохранить семью можно, разделив детей. Так один, названный Полем, отправился в клан господ Дорье. Где воспитывался родным дядькой. Его брат, Жульен, остался под присмотром строгой бабушки. Мать мальчишек умерла при родах третьего ребенка — девочки — которую оракул почему-то не увидела в первом своем сне. Все трое росли вдали друг от друга, в разных условиях. Пока не настал очень важный день — День выбора.

Намечался бал. Все молодое поколение вампиров собралось в доме Куран. Мадемуазель Сюзи возвращалась из Баварии. О ее красоте ходили кривотолки, а порой просто легенды. Грубо говоря, ей завидовали до чертиков. Как и двум братьям очаровательной молодой леди — Жулю и Полю. Им исполнилось по семнадцать лет, и все знакомые девушки готовы были перегрызть соперницам глотки, лишь бы урвать долю внимания завидных женихов. Так как в семье первенцев отдавали предпочтение кровным бракам, то Сюзи во время бала предстояло выбрать себе супруга, то есть украсть у прочих воздыхательниц сердце одного из собственных братьев. Что должно было обернуться для избранника не просто почестями, а закреплением за ним главенства рода.