Черт его знает

- Нет-нет, разумеется, я не верю, что это привидения. Потому и беспокоюсь.

- Тогда зачем? Зачем кому-то понадобилось меня пугать?

- Не знаю. Знал бы - не так волновался.

- Да ладно тебе, папуля, - небрежно махнул рукой Дональд, - не преувеличивай. Что такого может с Элли случиться? В дом никто не заберется, там же полно собак. И вообще, откуда такая категоричность?

Расправившись с запеканкой, перешли к кофе. Доктор запустил пальцы в седую шевелюру и взлохматил волосы так, что они стали дыбом.

- Тоже мне демагог нашелся. Прекрати свои штучки, бесстыжее дитя! Я в жизни не говорил...

- Не бесстыжее, а "неблагодарное дитя", - вставил Дональд. Ореховые глаза сверкнули почти изумрудным светом. - Цитаты любят точность, папуля. Итак, предположим... чтобы хоть было о чем поспорить... Предположим, что мы имеем дело с загробным миром.

- Что за идиотская...

- Я говорю - предположим! В этом случае никакой опасности для Элли нет; ни одному из местных привидений нет резона ее пугать. Она же не здешняя, верно? Вывод: если привидения настоящие, то Элли в безопасности. Если привидения фальшивые, она опять же в безопасности, поскольку никто не может проникнуть в дом.

Доктор затряс головой, но его опередила Элли:

- Минуточку. Я полностью согласна с твоими выводами, Дональд, но ты уходишь от темы. Мне не страшно, но ужасно любопытно узнать, что за всем этим стоит. Тот, первый... м-м... призрак... Ну тот, что был как две капли воды похож на тебя...

Элли замолчала в нерешительности. Последняя фраза, хоть она этого и не хотела, прозвучала как обвинение. Едва познакомившись с необычным садовником, Элли присвоила ему первый номер в своем мысленном списке возможных фокусников, но обвинять Дональда в присутствии отца не собиралась.

Как бы там ни было, но доктор уловил ее мысль с лету. Вскинулся в кресле и изумленно уставился на сына:

- Дональд! Ты же не...

- Нет-нет, папуля. - Дональд уверенно встретил его взгляд.

- Извини. - Доктор облегченно вздохнул. - Я тебе верю.

- Я не то хотела сказать! - воскликнула Элли. - Просто... может, Дональд очень похож на кого-нибудь из своих предков? Видите ли, сэр, сходство было потрясающим. Черты лица - один к одному, вплоть до шрама на подбородке.

- Это не шрам, это родимое пятно, - пробормотал доктор. - Не слишком уродливое, так что мы решили его не трогать.

- И все-таки... - настаивала Элли. - Не осталось ли у вас каких-нибудь фамильных портретов? Может, лет сто назад здесь жил какой-нибудь сквайр Моррисон, точная копия вашего сына?

- Такое случается, - с серьезной миной заявил Дональд. - Гены, чтоб вы знали, - страшная вещь! Папуля, помнишь, у дядюшки Рудольфа тоже было...

- С портретами сложно, - сказал доктор. - Моррисоны принадлежали к кальвинистской церкви и свято блюли обычаи. Отвергали прижизненные изображения и даже портреты на могильных плитах не одобряли. Но одну небольшую скульптуру мне хотелось бы тебе показать, Элли.

Дональд дернулся было недовольно, но, встретившись взглядом с отцом, кивнул. И даже улыбнулся.

- Действуй, папуля. А я пока организую коньяк, идет?

Казалось бы, вполне невинный предлог, чтобы не идти вместе с ними, но Элли сразу поняла, кого сейчас увидит. И потому не удивилась, когда доктор провел ее в симпатичную маленькую гостиную, где она еще не была, и остановился у резной этажерки.

Скульптурная женская головка на высоком пьедестале, задрапированном сочного цвета атласом, дышала тихим покоем и очарованием. Элли не узнала материал, из которого была сделана скульптура. Более мягкого оттенка, чем бронза, бледно-золотистая поверхность придавала смеющемуся женскому лицу теплоту и нежность и как нельзя лучше повторяла естественный цвет волос, стянутых в тугой пучок над изящной, длинной шеей. Женщину нельзя было назвать красивой, но скульптор уловил живость и искренность характера, доверчивый и чуть смешливый взгляд...

- Хороша, - тихонько сказала Элли. - Очень хороша.

- Тед подарил. Полгода назад. Как-то прихожу домой, а скульптура уже здесь... Он по памяти работал... ну и еще пара снимков осталась... Экспериментировал с разными материалами, пока вот этот не нашел. Бронза, как он сказал, тяжеловата, а мрамор слишком холодный... Тед кого угодно может вывести из себя, я знаю, но не позволю сказать о нем ни единого плохого слова. - Доктор заговорил громче, спокойнее: - Вот, Элли, видишь Дональд пошел в мать. Разумеется, я не согласен с его безумной теорией...

- Я тоже. И если честно, мне кажется, что волноваться-то не о чем. Меня мучит любопытство, и только.

Дональд тем временем успел накрыть журнальный столик и приготовить напитки. От коньяка Элли отказалась, а вторая чашка кофе пришлась очень кстати. За болтовней о том о сем пролетел еще час. Несмотря на всю свою показную храбрость, возвращаться домой Элли ох как не хотелось... Но доктор то и дело безуспешно пытался подавить зевоту, так что пришлось прощаться.

- Ты точно не хочешь остаться, детка?

- Точно-точно. Телефон у меня в спальне под рукой. Случись что - сразу же позвоню.