Черт его знает...

– Будь так добр, не нужно.

– Не нужно – что?

– Ярлыки наклевать.

– И не думал, дорогая. Пойми, я всего лишь пытаюсь понять твою тетушку. Итак, критиковать леса Амазонки и аборигенов Австралии не следует. Что-нибудь еще?

– Н-ну... О котах я предупреждала.

– Предупреждала, – подтвердил Генри. – Трудно поверить... Сколько, ты говоришь, у нее кошечек?

– Когда как. От одного десятка до двух. Плюс четыре собаки – во всяком случае, было четыре, когда мы с ней в последний раз связывались. Плюс енот, плюс куча сиамских кроликов... и еще цыплята. Такие, знаешь, смахивающие на Ринго Старра.

– На... кого?!

Элли фыркнула. Смех у нее был восхитительный – грудной, сочный, заразительный.

– На Ринго Старра. С лохмами над глазами и длинными жидкими бакенбардами, представляешь? Дальше... Кейт подкармливала бесчисленное количество хомяков, но, кажется, все они сбежали. Ах да, и еще одна крыса...

– Все, понятно, – решительно прервал ее Генри. – Тетушка Кейт любит животных. Уяснил. Как насчет религии?

– О, Генри! Кейт же не такая! То есть... вся эта религия, политика и тому подобное...

– Ничего не понимаю, дорогая. Ты можешь изъясняться конкретнее?

– Тебе не обязательно полностью исключать из разговора религию или политику. Кейт не выносит лишь определенные моменты. Например, если речь заходит о Лоренцо Великолепном...

– Она за него – или против? – осторожно поинтересовался Генри.

– За! Исключительно и беспрекословно – за! Лоренцо Великолепного она считает гением.

Генри и спросил бы, что это за птица такая – Лоренцо Великолепный... Но к чему признаваться в собственном невежестве, если само имя дает подсказку. Главное ясно: итальяшка. А дальше, решил Генри, как-нибудь выкрутимся.

– Хорошо, дорогая. Принято. Никаких опрометчивых реплик по поводу Лоренцо Великолепного. Не стоит волноваться. Вряд ли подобная тема всплывет во время короткой встречи.

– Может, нет, а может, да. Тетя Кейт подобные темы обожает, – мрачно возразила Элли. – О-о! Чуть не забыла! Не дай бог тебе плохо отозваться о Сонни Юргенсоне!

– О ком?! – ошарашенно уставился на нее Генри.

Элли ответила не менее ошарашенным взглядом. Что, естественно, вновь заставило ее отвести глаза от дороги. Машина вильнула вбок и двинулась навстречу стремительно приближавшимся пикапу и двум мотоциклам. Генри довольно желчно, в совершенно несвойственной ему язвительной манере указал Элли на ее оплошность, и через миг автомобиль уже вернулся на нужную полосу.

– Разве я что-то перепутала? – свела брови Элли. – Да нет же, все точно. Это футболист. Ну, ты-то про футбол все знаешь, Генри!

– Знаю, конечно, – без лишней скромности подтвердил Генри. – И кто такой Сонни Юргенсон, мне тоже известно. Точнее, кем он был в профессиональном футболе. Одним из лучших защитников вашингтонских «Редскинз». Но скажи на милость, какое отношение Юргенсон имеет к милой тетушке Кейт? Они что, родственники?

– Нет-нет, ничего подобного! Просто тетя Кейт – ярая болельщица. Ты же знаешь этих футбольных фанатов... За свою команду горой стоят. А скажешь слово поперек – сразу давай кричать, руками размахивать. Ну а тетя Кейт... она так переживает, что... И описать невозможно! В общем, когда она в прошлый раз приезжала, и мой приятель что-то съязвил насчет Сонни Юргенсона, тетя Кейт разозлилась до чертиков. В жизни не видела ее в таком состоянии. А бедный Тони на следующий же день попал в больницу. Опоясывающий лишай. Ужас, да?

Поразмыслив с полминуты, Генри вынужден был признаться:

– Не вижу связи между их дискуссией и опоясывающим лишаем твоего приятеля.

– Скорее всего, – задумчиво объяснила Элли, – все дело в возрасте. Тони как-то неуважительно отозвался о возрасте мистера Юргенсона. А Кейт, судя по всему, очень щепетильно относится к его возрасту.

– Ерунда какая-то. Наверняка она относится щепетильно к своему возрасту. Сколько ей?

– Точно не знаю. Но ее возраст тут ни при чем. Кейт разозлилась, когда Тони сказал, что...

– Минутку! – оборвал ее Генри. – Дорогая, вспомни правило, которому я тебя учил: во время беседы необходимо концентрировать внимание на основной теме и не отвлекаться на второстепенные. Вернемся к моему вопросу. Итак, тетя Кейт разозлилась. Какая связь между этим прискорбным фактом и болезнью злосчастного джентльмена?

– Кейт наслала опоясывающий лишай на Тони, – четко произнесла Элли. – Извини, я забыла сказать самое главное. Тетя Кейт – колдунья.

– Господи, Элли, девочка моя дорогая!

– Разумеется, добрая колдунья, – поспешно добавила Элли. И, помолчав, нахмурилась: – Случай с Тони – это исключение! Кейт редко насылает порчу... только если ее совсем уж выведут из себя. А потом она так переживает, так переживает!

– Ты меня мистифицируешь. Нехорошо с твоей стороны, дорогая. Разговор ведь очень серьезный. Пойми, для меня крайне важно понять тетушку Кейт. В противном случае я могу ненароком обидеть нашу милую родственницу... Так, значит, она интересуется футболом. Замечательно! Мы найдем общий язык. Буду рад посвятить ее во все тонкости этой игры. Полагаю, тетушка болеет за «Редскинз»?

– Кажется, – буркнула Элли.