«Черта оседлости» и русская революция

И ещё: «При нынешней моде на разговоры о христианском антисемитизме не стоит упускать из виду два фундаментальных факта. Первый: иудейская диаспора в течение столетий жила почему-то лишь в христианском и мусульманском мирах… Никакие мелкие стычки не могут заслонить огромного факта: христиане помогли евреям выжить».

Сделаем некоторое уточнение: в первую очередь русские, которые спасли евреев от «окончательного» решения «еврейского вопроса», от их уничтожения, и при этом уже в который раз!

Отношение евреев к другим народам характеризует один современный пример — на титульном листе Трудов международного математического конгресса его участник написал: «Как антисемит видит в каждом противнике еврея, так и еврей видит в каждом противнике антисемита».

Здесь справедлива только последняя часть: еврей в каждом своём противнике, независимо от его национальности, видит антисемита. Антисемит же видит не в «каждом противнике» еврея, а только в еврее, и то далеко не в каждом.

Казалось бы, приведённая выше цитата — это частное мнение еврея-ксенофоба, но читаем у И. Р. Шафаревича («Трёхтысячелетняя загадка»), цитирующего сиониста Герцля:

«Народы, среди которых мы живём, все вместе и каждый в отдельности, — явные или скрытые антисемиты…».

То есть у евреев друзей нет, кроме самих евреев, а все остальные народы — враги.

И. Р. Шафаревич приводит также слова сиониста Клетцеля, ставшие известными незадолго до Первой мировой войны:

«Антисемитизму, ненависти к евреям, с еврейской стороны противостоит великая ненависть ко всему нееврейскому: как мы, евреи, о каждом нееврее знаем, что он где-нибудь в уголке души антисемит и должен им быть, так каждый еврей в глубочайшей основе своего существа ненавидит всё нееврейское».

Виктор Правдин в предисловии к русскому переводу книги Евгения Дюринга «Еврейский вопрос» в 1906-м году, больше ста лет назад, написал слова, которые абсолютно актуальны и в наше время. Он изложил мнение одного журналиста, который сказал, что «евреи культурнее русских и по законам борьбы за существование должны по трупам соперников придти к своей цели».

А вот современное мнение уже упоминавшегося Якова Рабиновича:

«Евреи вынуждены были в России стать диссидентами, революционерами, олигархами, а теперь вот и государственниками, потому что русские продолжают от этого воздерживаться. Им, кажется, гораздо больше нравиться наблюдать за тем, как в очередной раз оплошают государственники. Иногда кажется, что на Россию пока не махнули рукой только евреи — всё копошатся, всё чего-то им надо, и это заставляет думать, что коренным населением России являются именно они…».

Но вернёмся к В. Правдину:

«Если евреи очень редко говорят так откровенно, то поступки их ежедневно доказывают этот их символ веры. Но что всего удивительнее в этом деле, так это самоооплёвывание и самоуничижение русских. Не далее, как два года тому назад одна “интеллигентная” пожилая дама с пеной у рта доказывала, что русские должны не только всячески помогать господству евреев над русскими же, но что таково требование истории, чтобы русские, как низшая раса, уничтожились и дали дорогу высокоталантливому еврейскому племени. Едва ли найдётся в России один еврей из 7 миллионов, который даже в шутку пожелал бы евреям так поступить в пользу какой-нибудь нации, тогда как русские с величайшим усердием вынимают каштаны из огня для “талантливых” евреев и часто жертвуют своею жизнью, не только состоянием, ради отвлечённого принципа равенства всех людей. Таких примеров из жизни русской интеллигенции мы знаем немало…

Как евреи имеют право самостоятельно полагать, что для них лучше, так и русские, как самостоятельная нация, имеют право без посторонней указки считать, что им нужно, что им полезно и что вредно…».

К сожалению, демократические руководители современной России этого понять не в силах, а если могут и понять, то не могут исполнить в силу своей причастности к еврейским финансовым операциям.

Здесь необходимо также вспомнить Ивана Солоневича («Народная монархия»):

«Для того чтобы нация могла создать что-то ценное, нужна устойчивость власти, закона, традиции и хозяйственно-социального строя. Если этой устойчивости нет, невозможно никакое творчество. Почти невозможен и никакой труд…».

Что нам и демонстрирует современная российская действительность.

В 1905-м году (Русское Дело. 20 августа) генерал М. И. Драгомиров писал: