"Черта пяти Миров" Книга первая: "Проклятие" (СИ)

— Здравствуй, Санта! — Джеймс спокойно кивнул, подходя к дверям и отпирая их. — Проходи! Ты совсем замерзла. Давно ждёшь?

— Нет. То есть, да. С ночи.

— Вот как? — Джеймс кивнул Ирвину, который взял у Повелителя плащ. Тот тут же скрылся в дверях, чтобы вернуться с подносом в руках, на котором стоял графин с вином и бокалы. Джеймс подождал, пока Исполнитель разольет вино по бокалам и подал один девушке. Та с сомнением взглянула на него, но все же приняла.

— Это просто вино, чтобы согреться. Пей, не бойся.

Санта поднесла бокал к губам и сделала глоток. Щеки её чуть порозовели, зеленые глаза засияли ярче.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она, возвращая бокал на поднос.

— Ну, а теперь расскажи, зачем ты пришла, — кивнул Джеймс, жестом предлагая ей присесть.

— Я пришла… — Санта замялась. — Пришла спросить… Точнее попросить… помощи.

Ирвин, неподвижно стоявший у дверей, чуть заметно покачал головой и вздохнул. Затем посмотрел на Повелителя. Тот ответным красноречивым взглядом приказал ему молчать.

— И какой помощи ты хочешь? — ровным тоном продолжил Джеймс.

— У меня отец… Он болен уже давно. В больнице сказали… В общем, ему стало хуже, а у меня… больше никого нет. Если бы вы могли… — девушка замолчала, совсем смутившись. Губы её слегка дрожали от невыплаканных слез.

— Ты надеешься, что мы вылечим его? — подсказал Повелитель.

Санта не ответила. Просто нервно кивнула.

— Прошу, помогите ему! — вдруг взмолилась она, больше не в силах сдерживать слезы. — Помогите, пожалуйста! Вы ведь можете!.. А я… Я тогда… — она смолкла, натолкнувшись на темный взгляд Джеймса.

— Потрясающе! — выдохнул Ирвин с неприкрытым презрением.

— Помолчи! — осадил его Повелитель. Ирвин поджал губы, но замолчал.

— В какой он больнице?

— На Шестой улице. В больнице Святого Патрика. В семнадцатой палате.

Джеймс кивнул и обернулся к Исполнителю.

— Отправляйся туда и посмотри можно ли что-то сделать, — глухо приказал он. — И без фокусов, Ирвин.

— Да, сир, — Исполнитель помрачнел, но подчинился. Склонив голову, он развернулся и скрылся в дверях.

— Я тоже пойду туда! — кинулась за ним Санта, но Джеймс ловко поймал её за руку, и покачал головой.

— Нет. Тебе лучше подождать здесь, — тихо, но твёрдо заметил он, возвращая девушку в кресло. — И тебе нужно отдохнуть… Поспать немного, — его ладонь скользнула по её лицу. Тут же веки Санты смежились, и она провалилась в безмятежный сон.

***

Ирвин, в наброшенном на плечи белом халате, вошел в палату и бесшумно приблизился к кровати, на которой, весь опутанный бесконечными трубками, лежал старик. Его кожа была дряблой, с синюшными подтёками на желтоватом фоне. Дыхание тяжелое, прерывистое. Он негромко стонал.

Исполнитель устроился на стуле возле постели больного и, немного понаблюдав за ним, опустил свою ладонь ему на лоб. Старик заметался и открыл глаза.

— Кто ты? — вглядываясь в Исполнителя, слабо спросил он. — Врач что ли?

— Я от Санты, — ответил Ирвин. — Она просила меня навестить тебя, старик.

— А сама она где?

— В университете. Скоро придет.

— А ты, значит, ухажер новый? — Старик хрипло рассмеялся и закашлялся. — Что-то я тебя не припомню… Как звать-то?

— Ирвин.

— Ирвин… Дурацкое имя!.. Впрочем, какая разница! — он хмыкнул. — Сколько у неё их было — ухажёров этих! Всех побросала. И тебе не светит, парень. Дочка-то у меня, вон какая! С лица впору икону писать! Не знаю, в кого только такая уродилась! У нас в роду зеленоглазых вообще не бывало. Да и мамаша её, упокой Господь её душу, страшненькая была. Я и женился на ней из жалости. Не брал никто… — старик перевёл дыхание, покашлял и продолжил: — Померла моя жена при родах, а Санта осталась — так вот… Теперь и я помру — что с ней будет?.. Кто за ней присмотрит, ты что ли?

— Именно я, — Ирвин кивнул. — Не волнуйся, старик, без присмотра она не останется, обещаю.

— Тогда хорошо. Я вижу, ты парень посерьёзней прочих будешь… Может, и удержишь её…

— Не сомневайся.

Но старик уже не слышал. Он закрыл глаза, и последний вздох судорогой вырвался из его груди.

Ирвин ещё несколько секунд задумчиво смотрел на мертвое тело, затем бесшумно, словно призрак, исчез из палаты.

***

— Ну, что скажешь, Ирвин? — Джеймс встретил слугу на пороге. — Можно ему помочь?

— Уже нет, — бросил Исполнитель, небрежно скидывая плащ. — Её отец умер, сир… Нет, я тут не при чём, — он покачал головой, заметив выражение на лице Джеймса. — Просто от старости пока ещё не изобрели лекарства.

— Значит, ему нельзя было помочь?

— Если вы не собирались напоить его Эльфониаком, то — нет.

— Жаль, — вздохнул Джеймс, бросив на спящую Санту усталый взгляд.

— Да, сир. Ведь теперь у неё не будет повода отблагодарить вас за помощь! — фыркнул Исполнитель.

— Не следует принимать всерьёз слова, прозвучавшие в отчаяние, Ирвин, — не обратив внимания на колкость слуги, спокойно заметил Повелитель. — Посмотрим, что она скажет, когда переживет свое горе.

— Её отец сказал перед смертью, что у Санты была целая куча ухажёров, и она всех бросила…

— Считаешь, такая же участь ожидает и меня? — Джеймс рассмеялся. — Ты это серьёзно, Ирвин?