Черта прикрытия

Он выпрямился на стуле, набычившись, уставился ей в лицо, представил на ее месте салагу-рекрута, которого полагалось прилюдно отчитать на плацу, и вложил в голос всю командирскую строгость, на которую был сейчас способен.

— Я требую, чтобы вы назвали мне свое имя или идентификатор.

— Сожалею, — сказала доктор ровным тоном, — я не обязана его называть.

— Да нет, обязаны.

— Вы думаете, что вам от этого станет легче?

— А вы так и будете отвечать вопросами на вопросы?

— Вы думаете, что я здесь за этим?

Он впился в нее взглядом и представил, как бросается на нее через стол и дает хорошенькую затрещину. Или швыряет на пол. Или выбрасывает в окно. Или душит выдернутым из старинного телевизора шнуром питания. Как далеко ему позволят зайти в каждом из этих сценариев? Что произойдет после этого? Может, симуляция просто прервется? А вдруг здесьона несоизмеримо сильней его — и ответит так, что ему мало не покажется?

Или ворвется охрана и скрутит его в бараний рог?

Или ему просто позволят дойти до конца и предоставят расхлебывать последствия?

Хм, а ведь это может быть испытанием. В конце концов, врачей и гражданских трогать нельзя... а ему только что этого захотелось. Ох, как захотелось.

Это с ним произошло впервые.

Ватуэйль перевел дыхание, успокоил сердцебиение и вежливо спросил:

— Могу ли я узнать ваше имя?

Девушка улыбнулась и постучала ручкой по планшету.

— Меня зовут доктор Меджейар, — сказала она, что-то записав у себя в бумагах.

Ватуэйль не обратил на это особого внимания и едва расслышал, как она назвала свое имя.

Он вдруг начал понимать, что в действительности происходит.

— Вот же блядь, — не сдержавшись, тихо выругался он сквозь зубы.

— Простите? — переспросила доктор.

Он невесело улыбнулся.

— Вы на самом деле не обязаны были называть мне свое имя?

— Получается, что так, — согласилась она.

Он продолжал улыбаться, но теперь улыбка скорее походила на волчий оскал.

— И, в соответствии с протоколами конфликта, в согласии с теми документами, что я подписывал, меня можно наказывать — даже пытать, может, не так сильно, однако любой гражданский от такого бы уже давно штаны обмарал.

— И вы хотите сказать...

— И это... — Он показал на телевизор, включенный теперь на пустом канале. — Камера. Запись. Приемник. Вся эта рухлядь, вы это нарочно, не так ли?

— Мы это?

— И ни одного кадра, снятого снизу, — закончил он и оглушительно расхохотался, похлопывая себя руками по бедрам. — Тысяча чертей, я должен был быть внимательнее. То есть я это для себя отметил, но не думал, что все так... этот дрон, камера, все это — они же были с нами, мы летели вместе!

— Правда?

Он откинулся на спинку стула и прищурился.

— Так почему я тут? Почему я помню не больше, чем мог бы вспомнить, оказавшись в плену?

— И каков же ответ, по вашему мнению?

— Думаю, я под подозрением, хотя не могу понять, почему, — он передернул плечами. — Полагаю, в отношении меня ведется расследование. Или, может быть, это просто дополнительная проверка, о которой мы ничего не знаем, пока впервые не проходим ее сами. Хотя нет. Вполне вероятно, что это рутинная процедура. Просто нам стирают память о ней, так что каждый раз мы удивляемся, как в первый.

— Вы полагаете, что в отношении вас могли учинить разбирательство?

— Нет, — сказал он тихо. — Я всегда был предан нашему делу. Я был верен ему всей душой и служил, прилагая все силы, больше... тридцати?.. лет. Я верю, что наше дело правое, и мы победим. Какие бы вопросы вы ни хотели мне задать, я отвечу на них охотно. Какие бы подозрения у вас ни возникли относительно меня, я смогу их развеять.

Он рывком встал со стула.

— Если вопросов нет, я бы хотел уйти.

— Вам кажется, что вы сможете отсюда уйти? — уточнила она.

— А то как же.

Он направился к двери.

Пол под ним едва заметно покачивался, это и было то самое чуть заметное, долгопериодическое колебание вниз-вверх. Он взялся за ручку.

— Как вы думаете, что там, за дверью?

— Не знаю. Но есть вполне очевидный способ это установить.

Он нажал на ручку. Заперто.

— Пожалуйста, доктор Меджейар, — сказал он, обернувшись к ней, — если вас не затруднит...

Несколько секунд она смотрела на него без всякого выражения, затем опустила руку в карман белого халата, достала ключ и бросила ему. Он поймал его в воздухе, повернул в замке и открыл дверь.

Доктор Меджейар подошла и встала за его спиной, пока он, застыв в неподвижности, смотрел на то, что было за порогом. В комнату ворвался свежий ветер. Внезапный порыв прижал его военную форму к телу и взъерошил короткие волосы девушки.