Черта прикрытия

Я что-то слышу, передал дрон, у которого был доступ к сети, но слишком быстро, чтобы она могла различить его слова, и нейросеть перевела ее органы чувств на максимум так быстро, что последний звук последнего услышанного ею слова еще много секунд звенел в ушах, как звуковое сопровождение того, что творилось высоко в небесах.

Корабли возникли в реальном пространстве всего в нескольких тысячах кликов, на скорости от одного до восьми процентов световой. Они не пытались сигнализировать о своем присутствии, не обменивались приветствиями или ИСЧ. Они даже не пытались как-то скрыть свои враждебные намерения.

Думаю, это наши цели, передал кто-то. По все еще доступным аудиоканалам комм-сети пронесся высокий лязгающий вой, будто звук заряжающегося оружия.

С первого взгляда она насчитала сотни кораблей, а со второго — тысячи, они заполонили небо, точно какому-то безумцу вздумалось выпустить фейерверки одновременно во всех направлениях. Некоторые шли с заметным ускорением, некоторые так медленно, что оставались практически в одном и том же положении на долгие секунды. Некоторые сновали туда-сюда на расстоянии пары десятков кликов, прежде чем она успевала сохранить в памяти хотя бы несколько снимков. Дроны, мелькнуло у Йиме. Дроны должны бы среагировать быстрее и уже открыть огонь. Она подняла древнюю плазмотурель прямо вверх, отыскала цель и привела свои органы чувств в единство с системами управления антикварной машины, замерла на мгновение и дала залп. Старинная башенка сотряслась, исторгнув два световых пучка и не попав ни во что, стоившее хоть какого-то расхода боеприпасов. Плевать, подумала она яростно, целей больше чем достаточно. Девушку и орудия сотрясла мелкая дрожь. Йиме изменила настройки, увеличив расходимость пучка, и выстрелила еще раз. В конусе, образованном пучками плазмы, что-то ослепительно воссияло и разлетелось на куски, но праздновать времени не было, она стреляла и перезаряжалась, вновь и вновь, раз за разом, поворачивалась из стороны в сторону, нацеливала орудия то в верхний, то в нижний сектора небесной сферы, и ее всю трясло, как в лихорадке.

В секторе прицеливания было еще много огненных вспышек, и сам процесс стрельбы доставлял девушке какое-то отчаянное наслаждение, хотя она не могла не понимать спокойным краешком ума, что защитникам хабитата не под силу сбить больше одного процента флота вторжения, а остальные корабли все еще на расстоянии атаки или продолжают прибывать. Но тут что-то привлекло ее внимание, что-то в самом низу поля зрения. Последний призрачно-синий огонек вспыхнул и покраснел. Так быстро?

Все погибли?

Она осталась в одиночестве.

Поле зрения помутнело, пошло рябью, картинка стала пропадать. Она отключила все системы связи и сорвала с головы шлем. Экраны вспыхнули молочно-белым светом. Теперь она смотрела в ночь своими глазами через незримую преграду алмазного стекла.

Она переключила пушку на ручное управление и повела турель кругом, поливая огнем стремительно приближавшуюся светлую точку, на которую только сейчас обратила внимание.

Что-то затряслось и загромыхало совсем рядом, не в той стороне, куда она целилась, а сразу за орудийной башней. У нее появилось ощущение, что эта штука подобралась совсем вплотную к затянутому алмазом пузырю кабины. Девушка перевела примитивный искусственный интеллект пушки в режим автоматической селекции целей и обернулась. Существа, приближавшиеся со всех сторон, насколько могла она охватить взглядом внешнюю поверхность хабитата, больше всего напоминали отлитые в металле скелеты из анатомического кабинета. Они бежали или, стоя на месте, не спеша покачивались на шести массивных многочленистых конечностях. Казалось, что какая-то подражающая гравитации сила прижимает их к орбиталищу, так что твари вынуждены были двигаться на полусогнутых, практически припадая к поверхности. Она заметалась по кабине в поисках какого-то индивидуального оружия. Поздно. Одно из существ взгромоздилось на броню, без труда расколошматило стекло кабины и, прыгнув внутрь, приземлилось бы Йиме прямо на колени, не заберись она в последний момент в саму орудийную башню. Воздух улетучился из кабины белым облачком. Металлическая скелетообразная тварь — теперь ясно было, что это робот, — повернула к девушке лицо-череп и, вопреки тому, что в кабине совсем не осталось воздуха, да и звук в черепе издавать вроде как было нечему, произнесла довольно четко:

— Тренировка окончена!

Она вздохнула и откинулась в кресле — где-то совсем в другом месте, пока все вокруг, от расколотой кабины и безжалостно исковерканной плазмотурели до самого обреченного хабитата, рассеивалось и таяло, как туман.

— Занятие было неприятным, непродуманным и непрактичным, — едко сказала Йиме Нсоквай инструктору. — Это была штрафная тренировка, симуляция для мазохистов. Я не вижу в ней особого смысла.