Черта прикрытия

Чей хромала, поскольку сломала обе задние ноги всего через несколько дней после того, как они проникли в Ад. Ее переехала транспортная колесница из костей и стали, одна из бесконечной колонны себе подобных, перевозивших искалеченные тела из одной области Ада в другую. Эти джаггернауты ездили по дороге, вымощенной не булыжниками, а кровоточащими, прыщавыми, бородавчатыми, заскорузлыми спинами вопящих от боли бедолаг, погребенных внизу. Прин нес ее на себе несколько недель, пока она не поправилась, хотя кости в ее ногах так и не срослись как надо. В Аду кости никогда не срастались правильно.

Бедный мой Прин, ты горько заблуждаешься. Нет никакой внешней Реальности. Нет пути вовне. Есть только то, что ты видишь вокруг. Тебе следует отвергнуть эти пустые фантазии, приносящие одну лишь боль. В конце концов ты поймешь, как ошибался, отвергая истинную природу вещей, истинную реальность. Есть только Ад, и он пребудет вовеки. И все останется так, как сейчас.

Нет, Чей, горячо возражал он. В эту минуту мы — всего лишь фрагменты кода. Мы — призраки в вычислительном субстрате. Мы и реальны, и нереальны в одно и то же время. Не забывай об этом. Да, сейчас мы существуем здесь, но есть ведь и другая жизнь, и мы вернемся к ней, когда снова обретем наши тела там, в базовой Реальности.

В базовой Реальности? Прин, да ты что, совсем тронулся? Если так, то мы получаемся круглыми идиотами. Как вообще мы вообразили, будто нам под силу тут хоть что-то полезное сделать? И еще большими дураками были мы, наивно рассчитывая смыться отсюда незамеченными. Из этого мерзкого, ужасного, тошнотворного места. Теперь мы обитаем здесь. И даже если до этого у нас и была жизнь иная, лучше принять теперешнее существование как данность. Смирись, и оно перестанет так тебя страшить. Это и есть единственная Реальность. То, что ты видишь, чувствуешь и обоняешь. Чей повела вокруг правым хоботком, и краешек его почти коснулся полуразложившегося личика юной девушки, насаженной на один из кольев над ними. Глаза девушки вытекли, и теперь пустые глазницы слепо взирали на прячущихся внизу странников. Да, без сомнения, это ужасное место. Очень ужасное. Нестерпимо ужасное. Она поглядела на товарища почти с вызовом. Но зачем же уродовать его еще сильнее лживой надеждой? А?

Прин ласково погладил ее уцелевшим хоботком и нежно обернул его вокруг обоих ее хоботков.