Черта прикрытия

Он выдвинул запасной комплект одноразовых сенсоров и переместил его к правому плечу. Это было все, что у него оставалось.

Ему придется оставаться там, где он находится сейчас. Он все еще мог повернуть корпус, но ощущения, возникавшие при этом, были весьма неприятны. Он не мог двигаться плавно и уходить с линии огня. Его поле зрения значительно сузилось, так как, когда он стоял на полусогнутых, нижний сенсорный купол находился в тени пары обездвиженных теперь ног.

Ну что ж, солдат Драйзер, я верю, что вы проявите себя с лучшей стороны.

Да, сэр! (Умника звали Драйзер.)

Фигура возникла в проходе с закругленным сводом, с трудом удерживая равновесие на всех четырех конечностях и держась очень низко, почти припадая к полу ангара. На закорках у нее было кинетическое ружье средней дальности. Ствол ружья ходил туда-сюда. Ватуэйль позволил фигуре продвинуться довольно далеко, почти до зиявшей в полу дыры с искореженными краями. Затем тихо метнул первую гранату «свечкой» наперерез траектории движения фигуры, чтобы та приземлилась прямо перед дырой. Магнитный пускатель сработал бесшумно. Затемнитель окутал все пространство, намеченное им для атаки. Теперь солдат ни при каких условиях не мог бы заметить гранату, которая приближалась к нему по криволинейной траектории, оканчивавшейся в вакууме снаружи. Затем он запустил вторую гранату с таким расчетом, чтобы она поразила верхний сегмент брони фигуры, если та остановится ... вот в той точке. Первая граната упала на пол ангара в двух метрах впереди солдата и сдетонировала. Он увидел вспышку и ощутил сотрясение пола. Фигура остановилась и развернулась вокруг оси. Солдата должно было осыпать градом милли- и сантиметровых осколков.

Крик. (Это кричал Драйзер.)

Ружье, установленное на спине солдата, выстрелило дважды, когда сдетонировала первая граната. После этого с полом столкнулась вторая граната. По первоначальному плану Ватуэйля она должна была попасть фигуре прямо в голову, но вместо этого упала примерно в полуметре слева и в полуметре впереди. Это произошло потому, что его сенсоры работали ненадежно. К тому же солдата отбросило назад разорвавшимися фрагментами первой гранаты. Тем не менее вторая граната успешно разорвалась. От этого голова фигуры качнулась назад, как если бы та получила удар в лицо. Это значило также, что взрыв гранаты снес и разметал на осколки шлемовизор Драйзера, приведя к немедленному понижению давления внутри брони. Фигура повалилась на пол, как мешок, и не шевелилась более. Она также не издала ни единого звука.

Драйзер?

Блядь. (Другой голос № 2.)

Драйзер?

Сэр, я думаю, он наступил на какую-то ловушку, расставленную этим ублюдком. Эта штука наверняка мертва. Должна быть. (Другой голос № 4.)

Сэр? Осмелюсь напомнить, что сюда скоро заявятся очень плохие парни. Нам нужно закрепиться внутри любой ценой. Даже если она там спряталась. (Галтон.)

Я помню об этом, Галтон. Ты вызываешься пойти следующим?

Сэр, мы с Ковюком думаем, что лучше было бы принять бой на нижнем уровне при поддержке клонодублей. Сэр? (Галтон.)

ОМГ, Галтон. (Он не понял, что значит ОМГ.)

Две фигуры проникли сквозь дыру в потолке. Их темные доспехи слегка подсвечивало оранжевое сияние, все еще исходившее от раскаленных обломков того, что было некогда потолком ангара и полом верхнего уровня.

Ватуэйль мог бы сразу снять их обоих, но он слышал, о чем они говорили, и подумал, что то, о чем они говорят, означает, что они считают его мертвым. Если это и в самом деле так, пускай считают его мертвым и дальше. Возможно, следует позволить им проникнуть в то же Временное Тактическое Пространство, которое он занимает сейчас. Так будет проще атаковать и уничтожить их.

Трапеция, сообщало послание. Ватуэйль не удивился. Он и сам подумывал туда отправиться.

Он оставил в Рабочем Пространстве Первичной Стратегической Оценки свою стандартную оболочку и переместился в пространство, называемое Трапецией. На пути туда были расставлены многочисленные манки и ловушки. Пользуясь привычными кодами доступа, он почти не задумываясь отметал их с дороги, словно лепестки увядших цветов.

Они наконец собрались впятером и теперь сидели за чем-то вроде столов трапециевидной формы. Конструкции эти были к чему-то привязаны — вверх от них во мрак тянулись веревки — и висели в непроглядной темноте. Ни стен, ни полов, ни потолков, куда ни глянь. Прозрачный намек на секретность, символ режима автономной работы... что-то в этом роде.