Черте что и стремный ангел (СИ)

М-да, и здесь не свезло. Что за непруха? Может, другие улицы назвать, может, они более известны? Сидеть надоело, и я потихоньку пошёл в сторону, куда двигался весь народ. Проходя по широкому коридору, мимо разнообразных ларьков, торгующих всякой всячиной, я увидел мужика, который стоял у стены, охраняя бесчисленное количество сумок. Подойдя к нему, я поздоровался, мысленно прикидывая, о какой улице лучше спросить. Решив, что спрошу сразу обо всех, вероятность больше, что хоть одну знает, я задал вопрос:

- Не знаете, где искать Понтовые Выебоны?

- Чего? – угрожающе переспросил мужик.

- Выебосы понтовые, – повторил я, – то есть, выебоны…

- Я те ща покажу и выебосы, и выебоны, кулёк самолётный, бля! – заорал тот и двинулся в мою сторону.

- Ой, спасибо вам огромное, – зачастил я, – хоть один нашёлся, кто покажет, только вот кричать зачем? А может заодно и Письки Большие…

Договорить я не успел. Мужик резко выкинул вперёд правую руку, в глазах у меня потемнело, челюсть пронзила боль, замелькали мошки, голова закружилась, и всё куда-то поплыло. Очнулся я сидящим у стеночки. Мужика уже не было, брехло, блин, обещал и не показал. И в челюсть мне ещё заехал. Нет, чтоб сказать: «Не хочу я показывать ничего, не буду, некогда мне». Бить-то зачем? Дикие люди, дикие нравы.

Попытавшись встать, я снова зашатался и приземлился обратно. Голова всё ещё кружилась. Вот попадалово же. Я опустил голову вниз, тогда она не так кружилась, и наткнулся взглядом на чьи-то кроссовки. Медленно поднимая взгляд, встретился глазами с каким-то парнем, который смотрел на меня, присев на корточки.

- Чё валяешься? – спросил он, – потерял чего?

Не рискнув спрашивать о письках и выебонах, я грустно кивнул и пробормотал:

- Угу, потерял. Может, хоть ты в курсе, где найти Большой Приход?

- Приход, говоришь? – парень хмыкнул, – а бабло у тебя есть?

- Чего?

- Деньги есть, спрашиваю?

- А, деньги, есть, – я полез в карманы, вытаскивая смятые доллары, – пойдут такие?

- Пойдут-пойдут, от чего ж не пойти, – скороговоркой затараторил парень, – давай-ка поднимайся потихоньку, пойдём, ща приход поймаешь, расслабишься, проведу тебя, помогу. От чего же не помочь хорошему-то человеку?

Он помог мне подняться и повёл к странной движущейся лестнице, при виде которой мне стало страшно.

- Чего это? Куда оно едет? – испуганно спрашивал я моего провожатого, отчаянно упираясь, пока тот тащил меня за собой на эти ступеньки.

- Эка тебя накрывает, – сочувственно проговорил парень, – да не бойся, нормально всё, давай, прыгай.

Закрыв глаза, я шагнул за ним на ступеньку. Поехали вверх. А чего, прикольно даже. Поднявшись, мы вышли из здания, и я чуть не обалдел от шума, грохота, количества людей и кучи машин. Блин, как мне повезло, что со мной этот парень, сам бы я точно не нашёл ничего.

Тем временем, новый знакомый тащил меня за собой, куда-то мимо высоких домов, в глубину дворов. Шли мы минут двадцать и, наконец, остановились у старого девятиэтажного дома.

- Короче так, идёшь вот в этот подъезд, поднимаешься на пятый этаж, дверь слева. Нажмёшь на звонок три раза, потом два раза постучишь в дверь, а потом ещё раз три раза позвонишь. Потом скажешь, что ты от Чухони. Всё запомнил?

- Ага. Так, а Большой Приход где?

- Там и будет тебе и приход, и нирвана, и всё, что захочешь за твои-то бабки. Давай, дуй, – с этими словами он развернулся и пошёл обратно.

А мне ничего не оставалось, как идти туда, куда он меня направил. Зайдя в подъезд, я вновь увидел лестницу и порадовался, но здесь она никуда не ехала. Придётся на своих двоих подниматься. Вздохнув, я потащился вверх, отсчитывая этажи. На площадке между четвёртым и пятым, я услышал шум и крики, а поднявшись выше, и увидел нескольких людей, которые переругивались между собой.

- Глаза залили, наркоманы недобитые, – вопил толстый дядечка, размахивая газетой, – топите и не замечаете!

- Да кто топит-то? – орал ему в ответ худой парень со взлохмаченными волосами и в мятой рубахе, – кто топит? Ты достал уже меня, тебе всё вечно не так!

- И не так! – вступила ещё более габаритная тётка, – как же оно так, если с потолка вода хлещет? Совести у тебя, Игорек, нет, вот была бы твоя мать жива, она бы…

- Мать мою не трогай, – заорал парень, – а то, что трубы галимые, я, что ли, виноват? Вот шли бы и устраивали разборки в Бронксе с ЖЭКом, с вашими-то способностями!

- Дверь открывай! – завизжал дядька, – вот мы сейчас посмотрим, трубы галимые или ты кран забыл закрутить!

- Засохни, гербарий! Ещё я тебе швейцаром не работал, двери не открывал! Забирай свою нинзю-самоучку, да валите прилягте, отдохните, лучше на рельсы.

- На рельсы? – дядька кинулся к нему, хватая за грудки, – на рельсы? Ну, выблядок, ещё один гудок с твоей платформы, и твой зубной состав тронется, я тебе обещаю!

- Чё пищишь, как тамагочи некормленый, – огрызнулся парень, отступая к двери, – да открываю я, открываю, отпусти уже! Присосался, блин! На!

Он распахнул дверь, откуда хлынул поток воды.

- Епт! – парень отскочил от двери.

- Ага! – завопили в один голос «тамагочи» и «нинзя-самоучка».