Чертенок с пушистым хвостом (СИ)

— Телефон у меня был. — поправила, натягивая на себя платье, еще и молния на всю спину, вот Марта удружила. — Я его потеряла. Помоги застегнуть.

Обнаружив что оно едва прикрывает попу, еще пять-семь сантиметров не в счет, я надулась.

— Еще короче не было?

Марта, одним движением застегнув молнию, ехидно ухмыльнулась:

— Учись одеваться, как женщина, но об этом мы с тобой отдельно поговорим, от темы не отвлекайся. Что он тебе наговорил?

— Это подарочек от моих родителей. Идеальный жених. Витьку Лазарева, помнишь? У его родителей еще дом загородный был. Мы как-то даже Новый год отмечали. Ну так вот это он. С-с-сюрпрайз, так сказать.

Пара нецензурных выражений на польском показала всю глубину шока Марты. Стало чуть легче. Оказывается не только я его не признала.

Остальную часть истории с интригами моего отца Марта слушала молча и внимательно. Наконец проронила:

— Значит, когда он увидел, что ты не забыла его так легко, как хотелось, то в ход пошла тяжелая артиллерия — красивый мальчик Витя.

— В точку. — еще раз безуспешно попыталась одернуть платье и Марта треснула меня по рукам.

— Порвешь. Оставь его в покое.

То, что это подстава, я поняла уже в кухне, где сидели Джин Хо с Максом. Стрижаев тихо присвистнул, но сказать вслух ничего не решился. А вот в глазах Джин Хо, когда он перевел их на Марту все читалось без слов. Но смутить таким Марту невозможно. Сощурив накрашенные глаза, она ласково пропела:

— Не благодари.

— Даже и не думал. — тихо буркнул брюнет, похоже мысленно прикидывая, не получился ли завернуть меня в шторку.

Нет, я и сама не против… но толку с этого…

Макс глянул на часы.

— Времени у нас, братцы-кролики, как раз на то, чтобы быстро попить кофе и мчаться в универ. За шикарные ноги, Соколова, Олег Севастьянович тебе пропуск не простит. У него, говорят, снова гайморит обострился. Значит и настроение паршивое.

Желание бросить в него чашкой пропало как только я осознала вторую часть сказанного.

— Что ты врешь, у него сегодня пар нету…

Стрижаев поднял глаза к потолку:

— Эх, как хорошо дружить с замстаростой… пользуйся, Соколова, пока я добрый. Пару Хлодвига отменили и вместо нее поставили Севастьяныча. Так что сведенья твои устаревшие.

При мысли о больном ОБЖнике мы как-то все разом ускорились. Зачем расстраивать больного человека?

Марта настояла на том, чтобы войти в универ порознь. Мол, встречайтесь, детки мои, сколько душе угодно, но пока все должно быть цивильно и шито-крыто. Незачем беспокоить пока родителей. Пусть верят, что дитятко одумалось, а не то Машкин папа с корабля пешком примчится мозги вправлять.

Хоть Джин Хо и был не совсем согласен, но пришлось подчиниться напористой польке и в конце концов он нехотя согласился.

А вот Марта о своем решении пожалела очень быстро.

— Японский городовой… — она резко остановилась. — Тебя-то мне и не хватало.

На пороге универа топтался Серов, вглядываясь в прохожих студентов.

— Может поговоришь с ним?

— Еще чего… Я ему все еще вчера высказала. Двигай, Машка, научу тебя в обход в крепость попадать. И быстрее. Пока твой Ромео не озаботился твоим долгим отсутствием и не пошел искать. Вот уж кого Серову сейчас лучше не встречать.

И бодро зацокала по тротуару в в сторону левого крыла здания университета.

13 глава

«Угу…» — я мысленно покивала головой, по тем взглядам украдкой, что Стрижаев бросал на Марту, когда она не смотрела в его сторону, бояться Серову следовало как раз Джин Хо.

Между прочим, спаниель — это охотничья собака. Не волкодав, конечно, но Вовчику стоит поберечься. После случившегося ощущения у меня были двоякие: подсознание орало, что это же старый добрый Вовка, которого я знаю сто лет и он просто не способен ни на что плохое. А память ехидно подсовывала пустые глаза, где не было ничего кроме ярости и занесенную руку. Если бы он хоть раз попал по мне, то мало бы не показалось. Я не обольщалась насчет этого. Была ли виновата в этом Марта или нет, но факт оставался фактом: какая-то особая важная деталька у Серова лопнула. Как показывает практика, мужчина хоть раз поднявший на женщину руку будет делать это снова и снова. И совсем не важно довели его до этого или нет в первый раз. Важно только то, что он позволил себе это. Первый раз — самый тяжелый, найдет себе оправдание в этот раз и дальше все покатится по накатанной. Исключения крайне редки.

В правом крыле универа находилась столовая и был отдельный вход для работников, им-то и собиралась воспользоваться Марта. Я сразу поняла это, когда свернула в ту сторону. Оно и к лучшему. Сначала я с перепугу вообразила, что она собирается лезть через открытое окно в какой-то кабинет. В моем мини это как раз подходящее занятие, чтобы стать звездой ютуба.

Зазвонил телефон, Марта обернувшись, раздраженно постучала себя по лбу.

«Как можно было не догадаться отключить телефон» — вопрошали ее глаза. — «Ясно же, что Вовка всегда после ссоры звонит тебе.»

Но прятаться я не собиралась. Хочет выслушать, что я думаю о нем — пусть слушает.

— Да.