Чертенок с пушистым хвостом (СИ)

— В точку. Хоть мордашка у нее и вполне себе ничего.

После этих равнодушно-оскорбительных слов ударить его захотелось еще сильнее. Даже руки в карманы засунула. К ни го ед. нет

Романович смотрел из окна, как воротам подъехала темная иномарка с тонированными стеклами. Из нее вышла худенькая девушка в джинсах с дыркой на колене, которые так любит нынешняя молодежь. Тугой хвост волос недовольно качнулся, когда она махнула рукой, возражая водителю. Сначала он было решил, что это Джин Хо, но у молодого мужчины в машине были светлые волосы. У него всегда было острое зрение, да и к старости жаловаться грех было. Все что надо было видел. И что не надо тоже.

— Сама значит пришла. Ну что ж… послушаем… — на его скрипучий голос из соседней комнаты выглянула робкая седая женщина в белом платке. Она даже не стала переступать порог, молчаливо ожидая его разрешения.

— Иди… — махнул рукой. — Нечего тебе тут ошиваться да слезы ронять. Не съем я ее… Невестушка внука пожаловала. Такая же дура, как наша дочь. Мнит себя героиней-декабристкой. Думал хоть Владимир ей мозги на место вставит, но похоже в их семье баба верховодит. А потом вот такое получается.

Красивый дом с резными ставнями, плиточная дорожка, ведущая к крыльцу. По краям выложенная цветной галькой и стеклышками она была веселой и солнечной, совсем не похожей на хозяина. Кто бы так подумал, не ошибся бы. Украшение садовой дорожки — дело рук дочери хозяина дома. Это все что осталось от нее тут. Джин Хо говорил, что в доме не осталось ни одной вещи матери. Даже фотографий. Павел Юрьевич все сжег в порыве гнева. Как дорожку не тронул — непонятно. Хотя нет… о его рачительности и хозяйственности ходили легенды. Ни одной копеечки, потраченной даром. Скорее всего старый сквалыга пожалел денег на восстановление. Беспорядок он не терпел едва ли не больше, чем мотовство.

Только теперь топчась у ступенек Маша неожиданно поняла, что не придумала, что скажет при встрече деду Джин Хо. Нет, ну в общих чертах все, конечно, ясно. Оставьте нас в покое, мы любим друг друга и бла-бла-бла… Но таким она даже своих родителей убедить не сможет. Не то, что его.

Спину жег насмешливый взгляд из машины. Типа, поиграла в большую девочку??? Раздраженно обернулась, чтобы рявкнуть на нахала. Даниил курил в открытое окно, положив руку на руль и задумчиво глядя вперед. Красивый, как картинка. Еще одно разочарование: думала такие красавчики не курят, берегут здоровье. Ну хоть не таращится и то ладно. И так тошно. На секунду мелькнуло трусливое желание сесть обратно в машину и уехать. Ну поскалится пять минут — от нее не убудет. Вон его младший братец целыми днями упражняется… и ничего. Копнув кроссовком камешек, Маша уже почти стала отворачиваться от негостеприимного крыльца, когда из приоткрытой двери проскрипел голос хозяина:

— Ну что замерла? Заходи, коль пришла!

На пороге стоял Романович.

Та же комната. Тот же диван. И тот же человек напротив. Только за окном сейчас другая погода. На столе парили ароматным дымком две чашки и стояло блюдце с бубликами и и огромное блюдо с яблоками.

— Что смотришь? Не такие вкусные, как с дерева, но тоже ничего.

Уши сразу стали красными. Похоже про ее эскападу с воровством из сада известно не только внуку.

— Да пошутил я, не дергайся, — вздохнул мужчина. — Сорванцы елашинские повадились в сад таскаться. И главное, нет бы попросить бы, в том же саду поработать или на огороде, разве я не дал бы яблок сколько захотят? Я-то стар, зачем мне столько. Дак нет, ворованное видать вкуснее, когда от собак в драных штанах побегаешь. гнилая молодежь нынче. Все бы им на дармовщинку. Никто работать не хочет. Чай бери… а то уши от холода цвет поменяли.

От души отлегло… кажется в этот раз позор миновал Машкину бедовую головушку. Но разговор все никак не хотел начинаться. Заглянув в чашку, словно там мог быть ответ, девушка загрустила.

— Ну давай я начну. Ты приехала сказать, что у вас с Женей все серьезно и только я с твоими родителями мешаю вашему счастью.

«С Женей????!!!»

Бедный Джин Хо, ни в институте, ни дома, никто не хочет звать его по имени. Каждый изощряется кто во что горазд. Но этого варианта еще не было. Не вытерпев, Машка прыснула со смеху и тут же подняла глаза. Но Романович не сердился.

— Да знаю я это бесовское имя. Ненашенское оно. Просил жену, пусть по-нормальному назовут… так нет же…

Лед медленно, но верно трогался. Вблизи Павел Юрьевич совсем не казался тем монстром из моей памяти. Просто уставший пожилой мужчина. Да, как многие люди его возраста, привыкший к старому укладу и не желавший его менять. Но так многие старики такие. Сейчас, когда я знала, что он не видел во мне врага, говорить было проще.

— Ну? Так как убеждать будешь?

— Просто, — снова не смогла сдержать улыбку при воспоминании о придумке Павловича. — Первое: мне не трудно произносить его имя.

Сказала и снова осторожно глянула. Вдруг старик сейчас рассердится. Но тот пропустил мимо ушей мою шпильку и внимательно слушал.