Чертежи и чары

У меня самой, по-моему, никогда не было кукол. Помню, когда я была маленькой, дед мастерил мне марионеток из проволоки, которые смешно двигались, когда по проволоке пускали ток. Дед называл это не игрой, а моделированием различных производственных ситуаций. Электромагия вообще чрезвычайно опасна, но мастеру-механику без нее в работе не обойтись, тем более в нашей местности. Дело в том, что песчаные бури гасят любую магию, кроме электрической. Поэтому у нас дефицит магов - кто же из них сознательно захочет ограничивать свои возможности лишь этой сферой? Из местных в электромагии немного разбираемся я, мастер-ювелир и целитель, еще по паре заклинаний знают начальник шахты да управляющий теплицами и арбузными фермами.

Целителю, конечно, труднее всех. Мое предложение лечить все болячки шаровой молнией он не оценил, выписывает из столицы дорогущие лекарства, которые все равно не пользуются спросом у горожан - последние во всех случаях, кроме летальных, предпочитают спирт.

Ювелир - тоже наша местная достопримечательность, только в отличие от меня со знаком плюс. Работает он не с золотом, а со стеклом, при помощи электромагии превращая местный песочек в прозрачные шедевры. Говорят, его работы есть и в императорском дворце.

Пожалуй, это все, чем может похвастаться наш городок, поэтому вернемся к истории с куклой. С момента моей находки прошла неделя. В городе полным ходом разворачивалась Большая Ярмарка. Как правило, к ярмарке у меня набирается такое количество разного барахла, что я предпочитаю не тащить его к бродячим торговцам, которым оно, может, и даром не нужно, а зазывать самих торговцев к себе домой. Таким образом, я тихо попиваю кофф, пока ребята копаются в моих залежах различной рухляди, выискивая что-либо более-менее ценное. Сколько они успевают запихнуть при этом себе под накидки, меня не слишком волнует - все равно за остальное я сдираю с них две шкуры, а за освободившееся место по идее могла бы и приплачивать.

В этот раз я привычно отметила взглядом новоявленные выпуклости на одежде торгашей и заломила двойную цену. Торговцы покосились на мой угрюмый вид и не стали громко возмущаться. После длительных переговоров мы сошлись на устраивающей обе стороны сумме, после чего распрощались, вполне довольные друг другом.

Ближе к вечеру я решила посмотреть, от чего именно смогла избавиться. Как ни странно, среди вынесенных контрабандой вещей оказалась и та самая кукла. В тот момент у меня было слишком хорошее настроение, чтобы удивляться такому исходу, так что я просто отправилась спать, не имея ни малейшего представления, какую роль в моей судьбе предстоит сыграть этой многострадальной игрушке.

Куклу ожидал нелегкий путь. Из рук торговца она попала в мешок столичного старьевщика, который вставил ей недостающий глаз, правда, почему-то красный, и выложил на витрину своей неказистой лавки. Через три недели мимо проходил придворный ювелир с внучкой, чье внимание привлекла кукла. Что сказать, видимо, у ребенка с детства сложилось какое-то извращенное восприятие прекрасного. Ювелир тоже был поражен при виде куклы, но по другой, более тривиальной причине - не узнать свою работу он не мог. Синий глаз куклы был когда-то обычным сапфиром в тонких пальцах тогда еще не столь старого мастера. В тот же день кукла легла на стол самого влиятельного человека страны, который, выслушав ювелира, воскликнул:

- Спустя столько лет! Как не вовремя!

Глава 2

Пару лет назад, когда я на спор решила доказать скептически настроенным горожанам, что из меня могла бы выйти неплохая домохозяйка, я пристроила к дому небольшую оранжерею. Вооружившись лейкой и собственным упрямством, я в течение нескольких месяцев мучила природу и как следствие вырастила дюжину чахлых морковок. Наиболее удачные плоды моего труда были с триумфом предъявлены судьям, оценены как подлежащие немедленному уничтожению и отданы лошоверам. Последние, между прочим, это гибрид верблюда и лошади, выглядят они не очень, зато для нашей местности наилучший транспорт.

После этого я забросила бесполезную оранжерею, и вскоре в нее прокопались вездесущие тушканы, которые оценили оставшуюся морковь по достоинству. Надо ли говорить, что от моих грядок остались лишь два могильных холмика. Стекла побили из рогаток не менее вездесущие детишки, и спустя некоторое время я решила устроить там свою верфь. Моя лодка под кодовым именем «Пилигрим» представляла собой большей частью чертежи, так как я все никак не могла найти подходящий материал для основы. Так уж получилось, что в нашем городе не имелось ни одного плавательного средства, сама же я плохо разбиралась в строительстве судов и видела их только на картинках. Те, кто был в курсе моих планов, пожимали плечами и говорили: «А кто ее знает, может, у сумасшедшей Нери чего и выйдет», но помогать не спешили.