Черти-Ангелы

Вот он, долгожданный последний звонок! 25 мая наступило, ура! Едва закончилась линейка, и классы отпустили по кабинетам, веселье охватило учеников в предвкушении лета. Даже упоминание о наступающих на пятки экзаменах не омрачило его. Однако сбавить обороты удалось Валентине Алексеевне. Просто, без демагогии, она обратилась к нам на этом последнем классном часе:

– Ребята! Смотрите друг на друга, общайтесь, помогайте на консультациях. Запомните друг друга. Ведь некоторые из вас уйдут из школы. Тех, кто перейдет учиться в девятый, соединят с учениками из других классов. 8-Б  больше не существует, поймите. Поэтому, давайте в дни экзаменов вести себя примерно, не оставлять плохих воспоминаний. Прошу вас, уходя, не хлопать дверью!

Негромкие слова учителя произвели на нас впечатление сильнее, чем сотня нотаций и лозунгов. Мы притихли и стали друг на друга оглядываться в растерянности, словно  расставались уже сегодня. А ведь действительно, такого класса, как наш, больше не будет. Такой причудливой, гремучей смеси отличников-хулиганов и тихонь-двоечников, этого «клуба весёлых и находчивых» местного разлива!

8-Б взгрустнул.

И всё-таки он состоялся, наш выпускной вечер. Удался на славу! Родители постарались: раздобыли дефицитные колбасу на бутерброды, сыр, конфеты. В любимом «Золотом колосе» выстояли очередь за пирожными. И даже «Фанта» – о, боги! – а не «Буратино» стояла на столе.

После застолья и танцев, что продолжались до целомудренных 21-00, 8-Б всем составом направился к памятнику Стачек 1902г , самому высокому месту на районе, а то и во всём городе. Мы решили, что это очень подходящая площадка для грешного дела – распития бутылочки винца. Должны ж мы были отметить наш праздник как следует, не понарошку! И «порепетировать», как выразились ребята, перед настоящим выпускным, после десятого класса.

Придумали ещё зимой. Собрали энную сумму на приобретение бодрящего напитка и отправили делегацию пацанов к старшему брату Андрюхи Лепского, которую он, как председатель совета отряда и ближайший родственник, сам же и возглавил. Пару девчонок тоже взяли, чтоб глазки строили и ресницами хлопали. Для убедительности. «ходоки к Ленину» челом били как могли: клали поясные поклоны, клялись на крови, рисовали кресты на пузе, нещадно льстили, твёрдо обещали, что всё будет чинно-благородно. Никаких хулиганских выходок и пьянства под забором, чтоб нам билет с трапецией попался!

Старший Лепский согласился после того, как младший пообещал превратиться в Павлика Морозова и кое-что рассказать родителям. Шантаж, как известно, такая просьба, на которую трудно не откликнуться. Бедолага настолько проникся, что даже приобрёл для нас две бутылки. Мы чуть из штанов не выпрыгнули от радости, и совесть при этом абсолютно не мучила.

Из школы уходили небольшими группками, как партизаны, чтобы взрослые не догадались о наших коварных планах. По пути купили бумажные стаканчики. По дороге к памятнику вынесенные тайком «корзиночки» и «картошка», в коробке смешались в один небольшой торт, что только больше развеселило. Мы хохотали и пили, чокаясь за нас, красивых, умных, смелых. За экзамены – чтоб благополучно и все. За будущие встречи классом, и через год, и через 10 лет. Как мушкетёры из фильма про Д'Артаньяна всё повторяли и повторяли: «Мы встретимся, обязательно встретимся! Тысяча чертей!».

Вспоминали проделки и курьёзы. Естественно, приём в пионеры. Как же не припомнить. А уж я-то до последней минуточки помню торжество. Все люди, как люди: на линейке вскинули руки на призыв: «К борьбе за правое дело будьте готовы!», приготовились, чтобы ответить хором: «Всегда готовы!», да куда там, если я присутствовала. Не успели они за мной. Я так растерялась, что первей и громче всех крикнула: «Будем!». Всем смешно, а мне обидно.

А побеги с репетиций школьного хора? Никто не хотел петь «Вместе весело шагать по просторам» – ну, несерьёзно же, товарищи. На выходе из школы учитель пения, Юрий Михайлович, с завучем и Валечкой отлавливали добровольно-принудительных хористов и возвращали в кабинет пения. На какие ухищрения мы только не шли, через какие окна не сбегали. Даже из туалета. Или уроки биологии. Раздел «анатомия человека», тема «Размножение». Несчастная биологичка Тамара Николаевна вывела нас тогда в парк, пыталась разделить: девочки – налево, мальчики – направо. Ага, как же. Закончилось всё массовой истерикой, даже учительница хохотала вместе с учениками над их комментариями. У вопросов нет вопросов, сказала она тогда. Ребята припомнили нам, девчонкам, Владимира Ивановича, молодого симпатичного физрука. А чего мы? Мы-то ничего, так, баловство, а вот от старшеклассниц ему доставалось. Несчастного пытались то ли вывести из себя, то ли влюбить: вздыхала по нему не одна ученица. Осенью парень уволился, не выдержал популярности.