Черти поневоле

Костя назвал рыцаря Георгием, а потом стал звать просто Жорой. Однако самая большая загадка заключалась в том, что внутри доспехов ничего не было: ни костей, ни мышц, ни прочих жил и хрящей. Только горящие глаза и голос! Яга со знанием дела утверждала, что это последствия старинного заклятия и что все еще можно исправить, только надо найти нужное заклинание…

К Косте подошла Яга Степанидовна.

— А, это ты, милай! Послушай-ка, что я тебе расскажу. — Она бесцеремонно ухватила его коготками за рукав и оттащила в сторону. — Сегодня такой случай был, прямо умора!

— Знаю, — кивнул Костя, — Какой-то тип нарвался на вас с Потапычем…

— Не то слово, — сказала Яга. — Он ведь нас чуть не застрелил, да! А Потапычу все глаз норовил вырвать, — увидел, дурень, что глаза из берлоги светятся, подумал, что алмазы!

— Значит, ружье у него все-таки было, — покачал головой Костя.

— Не ружье, а целая пушка, — уточнила Яга. — Может быть, даже пулемет!

В дверях наконец показалась бронированная грудь Горыныча. Он тащил перед собой на вытянутых лапах стол, приговаривая:

— А ну посторонись! Посторонись, не то зацеплю! У-ух как зацеплю!

Со скамеечки за ним влюбленными глазами наблюдала Шишига. На ней была мини-юбка китайского производства и желтая майка с надписью «Ай лав ю». Только чета Леших тихонько устроилась на завалинке и ни во что не вмешивалась. Сам Леший имел дурную привычку влипать во всякие неприятности, и за ним нужен был глаз да глаз. Вот и сейчас Лешачиха сидела вся как на иголках, потому что дом Шлоссера был битком набит всякой техникой и изобретениями, в том числе и весьма опасными. Взять хотя бы молекулярную кофемолку! Бр-р! А ведь в нее Лешенька однажды палец засунул! И где тот пальчик теперь? Вместо него Шлоссер тогда высыпал на газету горку сероватой пыли… Пришлось новый палец отращивать!

Откуда-то с видом победителя появился кот Антуан и тоже уселся на завалинку, положив перед собой пачку «Кэмэла».

— Трофейные! — довольно промурлыкал он. — Пр-ришлось отнять у заезжего р-рэкетира. — Кот не торопясь вытряхнул сигарету и с видимым удовольствием прикурил.

— Угости, — хрипло попросил Леший, вдохнув ноздрями едкий, расслоившийся дым, — а то все махра да «Беломор». Горечь от них одна и изжога!

— Пр-рошу. — Антуан широким жестом указал на пачку. Леший ринулся было вперед, но Лешачиха поймала его за полу ватника и притянула к себе.

— Куцы?! — прошипела она. — Мало тебе приключений? Ужо сама подам. — Заботливая супружница ловко подцепила из пачки сигарету и протянула ее Леше. — Держи!

Евстигнеев уже колдовал над самоваром, продувая его при помощи старого кирзового сапога. Шлоссер расставлял чашки, блюдца и одновременно с кем-то разговаривал.

— А по какому поводу большой обор? — спросил Костя, поворачиваясь к Кощею.

Тонкими, словно лакированными пальцами тот отложил в сторону томик Поля Валери на французском языке и слегка поморщился:

— Что-то назревает, друг мой! Грядут некие события, и, надо сказать, весьма неприятные события. Я чувствую… — Тут он потянул тонкими ноздрями. — Я всегда чувствую, когда что-то готовится! Иногда кажется, что все зло Вселенной ополчилось на наш тихий уголок. Вы знаете, Костя, что я миролюбив, но сейчас… Я буду выступать за адекватный ответ!

— А что это за зло такое? — поинтересовался Костя и зябко поежился, несмотря на жару. Ему сразу стало неуютно, словно кто-то нехороший встал, ухмыляясь, за спиной.

— Ходят слухи… — начал было Кощей, но тут Евстигнеев закричал: «К столу!» — и Кощей сразу поднялся. — Мы еще поговорим, — сказал он, — может быть, удастся победить малой кровью.

— Рассаживайтесь, рассаживайтесь! — суетился Шлоссер. — Вот, попробуйте печенье. Экспериментальный образец. Сам испек, на жестких гамма-квантах. Неподражаемый, восхитительный вкус…

— Опять радиоактивное? — поморщился Евстигнеев.

— А дезактивация на что? — воскликнул Семеныч. — Я что вам, враг?.. Вот, смотри! — Он вынул из кармана портативный счетчик Гейгера и поднес его к вазе с печеньем.

Счетчик бешено заверещал, не успевая отсчитывать рентгены, и через несколько секунд громко пискнул и заглох.

— Сварился! — констатировал Евстигнеев.

— Н-да!.. — смущенно пробормотал Шлоссер. — Что-то где-то я не углядел. — Он поспешно подхватил вазу и потащил ее на помойку.

— В свинец заверни! — крикнула ему вслед Яга Степанидовна. — А то всю экологию нарушишь!

— Сам знаю, — мрачно откликнулся Шлоссер, прихватывая по пути лопату.

Вернулся он минут через пять, долго мыл руки, бормоча про себя:

— Неужели импульсный поглотитель барахлит? Надо бы глянуть…

Тем временем Яга развязала кошелку и выложила на стол целую груду пирогов самой разнообразной формы.

— С чем? — осторожно осведомился Евстигнеев, в свою очередь высыпая на скатерть магазинные сушки.

— Пироги-то? — Яга подняла правую бровь. — А будешь много знать, скоро состаришься!

— А если поконкретней? — не отставал Евстигнеев.

— Разжуй да посмотри! — обиделась Яга. — Тоже мне, испужалси!

— Могу сказать! — весело откликнулся Горыныч. — С мясом и с грибами.

— Мясо-то откуда? — ужаснулся Евстигнеев. — Ну грибы понятно… А мясо?