Черти

У Варвары Власовой в жизни никогда не было счастья. Родилась она в маленькой деревне Калиновке. Мать Варвары, Катерина Власова, умерла, пытаясь родить Варваре младшего брата, а Варваре не нужен был младший брат, у нее был уже старший, с которым она непрерывно дралась, ей нужна была мать, ее безмолвная ласка, ее губы, целующие Варвару в закрытые на ночь глаза, ее соленые, вкусные слезы, ее мягкие, прорезанные дорогами жизни, руки, наливающие молоко в чашку, Варвара и есть ничего не хотела больше, кроме этого налитого матерью молока, ни хлеба, ни картошки. Но мать умерла, хрипя и давясь темно-синим, никогда не жившим тельцем, Варвара уже знала: так можно убить, умерев самому, задушившись, неотрывно уставившись маленькими глазенками, не видевшими ничего, кроме тьмы, и тогда другой тоже умрет, тоже задохнется, как и ты. У него не было даже имени, у мертвячка, да и самого его не было, но он забрал мать с собой, большую, теплую и нежную, так она, видимо, любила его, сильнее самой жизни. И Варвара поняла: сильнее всего можно полюбить гадкое, чего на самом деле и нет.

Отец же Варвары, Николай Власов, сильнее всего любил водку, и старший Варварин брат, Антон, тоже пил много водки, и если бы жив был другой старший брат Варвары — Алеша, что умер за два года до смерти матери от кровавой рвоты и боли в животе, то он бы тоже пил водку, но он не бил бы Варвару, как отец и Антон, потому что Алеша был добрый. На поминках по матери отец особенно сильно напился, он лежал сперва на столе и, хрипя, блевал, а Варвара вытирала ему тряпочкой рвоту с лица, а потом отец вдруг встал и ударил Варвару в зубы так, что она упала, а потом стал бить Варвару на полу ногами, Варваре было очень больно, и она думала, что отец ее забьет до смерти, но не кричала, только плакала от боли, потому что стыдилась кричать и знала, почему отец ее бьет: он ее не любил. Что же кричать, если тебя не любят — все равно не станут жалеть. Потом пришел Антон и унял отца, а на следующий день Варвара убежала из дому в лес и там рвала кровью, устроившись на пеньке, она знала, что теперь умрет, как Алеша, и ей было совсем не страшно, а даже радостно, потому что на том свете она снова будет с мамой.

Но Варвара не смогла умереть, пришлось ей возвращаться домой, и так жила она еще с полгода, пока Антон не ушел на заработки, а отец не подрался пьяный с соседским мужиком Прошкой, и Прошка так дал отцу кулаком в живот, что отец упал и сильно ударился головой о дорогу. После этого отец уже ничего не понимал, только лежал на лавке, изо рта у него иногда шла кровь, Варвара поила его водой из ковшика, но отец не узнавал ее, он долго невнятно хрипел, а к ночи стал глухо звать покойную жену, мать Варвары, но та не приходила с того света, а ждала, пока отец придет к ней сам. Наутро отец помер, закатив глаза и неестественно разинув рот. Варвара осталась сиротой.

Ее взял к себе Прошка, у которого были и свои дети, всего шесть душ, а Варвара стала седьмая. У Прошки жить Варваре не нравилось, да и баба его, тетя Глаша, невзлюбила Варвару, и было за что, потому что Варвара выворачивала ей курей: поглядит на курицу как-то по-особенному, двинет языком во рту, — тут курица перевернется на спину, и внутренности у нее из-под хвоста вылезут. Таким способом Варвара передавила девять курей и одного петуха, просто потому, что курицы ей не нравились. Тетя Глаша гоняла Варвару и стегала ее веником по лицу, но все без пользы: Варвара просто уходила в лес, где приучилась жить большую часть времени суток одна, питаясь ягодами и орехами. Раз ее нашли в лесу дети тети Глаши, они поймали Варвару, щипали ее, кусали и царапали, а потом еще изорвали на ней платье. На ночь Варвара не вернулась в избу Прошки, а из-за плетня погубила дворового пса, напустив на него трясцы, сама же ушла в лес за болота, чтобы больше не видеть Калиновку. Она нашла забытую в чаще замшелую избушку и стала в ней жить. Избушка была чужая, иногда Варваре казалось, что кто-то в ней жил незадолго до нее, и она ждала его возвращения, только никто не приходил.

Вот тогда у Варвары и началась тоска смертного ужаса. Она просыпалась от нее ночью и не могла больше уснуть, что-то неизвестное медленно, как гусеница, ело ей листик души. Всему Варвара могла придумать причину, только не этому чувству, его она не понимала. Оно вроде бы и не было ничем, но в то же время покрывало сердце Варвары такой сильной болью, что той хотелось убежать и упасть в болото, чтобы оно затянуло Варвару в свою тяжелую, слепую грязь, а смертный ужас, надеялась Варвара, не пойдет за ней в болото, испугается.