Чертик из кофеварки

– Я был у Ирины Анатольевны, – торопился Звягинцев, – она рассказала мне, что ты навещал ее недавно. Двадцать лет не ходил, хотя был лучшим другом ее племянника, а теперь вдруг зашел! Хотя твой пасынок общается с ней часто, хоть это его мать ему позволила! И рассказала, что ты ему не отец…

– Стер-рва… – прошипел Серебров, – это она назло мне, когда приревновала…

– Все к лучшему! – отмахнулся Павел. – Стало быть, марка была у нее, ты ее забрал. А потом нанял кого-то, кто украл мою, пока ты здесь лежишь, изображаешь больного для алиби!

«И как же я об этом жалею…» – подумал Маркиз.

– В общем, так! – жестко сказал Павел. – Двадцать лет – большой срок. Все теперь другое – другая страна, другие люди. Вряд ли станут поднимать то давнее дело. И если я открою глаза твоей жене, это ничего не даст, я знаю, что у вас и так отношения плохие. Пасынок тебя терпеть не может, это я тоже знаю. И ты, конечно, мечтаешь уехать в Европу и жить там безбедно. Ну так вот это у тебя не получится!

– Вот как? – насмешливо спросил Виктор. – И кто же мне помешает? Уж не ты ли?

– Именно я! У меня есть доказательства того, что ты убил Сашку.

– Бред! – Серебров скрипуче рассмеялся.

– А это ты видел?

Маркиз вытянул шею из-за ширмы и заметил, что Павел показывает Сереброву небольшой картонный прямоугольник, кажется, полароидную фотографию.

– Вот мое доказательство! Я предъявлю этот снимок там, в Базеле! – говорил Павел. – Уж по тамошним-то законам убийца не может пользоваться деньгами того, кого он убил! Я добьюсь, чтобы меня выслушали! Так что не видать тебе алмазов как своих ушей!

«Еще и алмазы! – мысленно охнул Маркиз. – Ну и свистопляска!»

Он заметил, как больной внезапно дернулся на кровати и прижал руку к сердцу. Он был бледен, лоб в испарине, сейчас никто не усомнился бы, что он и вправду тяжело болен.

– Ты меня понял! – Павел встал, мрачно взглянул на бессильно вытянувшегося Виктора и направился к двери.

– Зря ты так! – проговорил Виктор слабым голосом.

Он протянул дрожащую руку к тумбочке, взял стакан с водой, поднес к губам и выпил, пролив едва не половину.

Павел задержался в дверях, повернулся и проговорил с плохо скрытой насмешкой:

– Выздоравливай!

Дверь палаты закрылась за ним.

Маркиз, который на всем протяжении разговора лежал, затаившись за ширмой, и ловил каждое слово собеседников, занервничал: ему непременно нужно было проследить за Павлом, поговорить с ним, чтобы прояснить некоторые вопросы. Но выскользнуть из палаты незаметно для Виктора было невозможно.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное.

Виктор Сергеевич, который только что производил впечатление тяжело больного человека, неожиданно поднялся с кровати.

Его как будто подменили: никаких признаков болезни и слабости, никаких дрожащих рук – его движения были уверенными, точными и энергичными. Надев темный махровый халат, висевший на спинке стула, и всунув ноги в мягкие тапочки, он нагнулся над тумбочкой, выдвинул ящик и достал оттуда какой-то маленький предмет. Маркиз из-за ширмы не смог разглядеть, что это.

Спрятав этот предмет в карман халата, Виктор вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

Теперь Лене ничто не мешало. Он вскочил, чуть не опрокинув ширму, и опрометью выскочил в коридор.

Возле дверей палаты он едва не сбил с ног сестричку Свету. Та шарахнулась от него, как от привидения, но тут же узнала и приветливо улыбнулась:

– Ну как, освоились у нас? Не хотите выпить со мной кофе? Тут есть такая кофейня, там замечательно варят капуччино…

– Конечно, Светочка! – Маркиз улыбнулся в ответ. – Но только в другой раз, сейчас, извините, очень спешу – меня вызвали на срочный консилиум! Очень сложный случай, больной проглотил мобильный телефон, а ему как раз звонят из Новой Зеландии! – И он устремился к выходу из отделения.

Когда он выскочил на лестничную площадку, двери лифта как раз начали закрываться.

– Постойте! Подождите меня! – Леня подскочил к лифту, но в кабине не было свободного места – большую ее часть занимала каталка с больным, рядом с ней стояли врач и двое санитаров, один из них придерживал стойку с капельницей. В глубине кабины Леня заметил знакомую фигуру – черное кашемировое пальто, седеющие волосы, красивое ухоженное лицо уверенного в себе человека.

– Вы не поместитесь, коллега, – проговорил врач, и двери лифта закрылись.

Леня нажал кнопку второго лифта, но она не сработала – видимо, лифт был неисправен.

Тогда он помчался по коридору в поисках запасной лестницы – дожидаясь лифта, он точно упустил бы Павла.

К счастью, лестница оказалась близко.

Леня бросился вниз, не чуя под собой ног.

Ему показалось, что снизу доносятся шаги еще какого-то бегущего человека, но вскоре эти шаги затихли, и Леня подумал, что это было эхо его собственных шагов.

Через полминуты он уже спустился на первый этаж, понесся по коридору в сторону вестибюля, подбежал к лифту…

Судя по тому, что перед дверью лифта стояло несколько человек, кабина сюда еще не приезжала. Но не мог же Леня настолько ее обогнать!