Чёртик из консервной банки

– Сейчас это модно. Руководители любят подслушивать и подсматривать за своими подчиненными. Им кажется, что те устраивают заговоры у них за спиной или воруют скрепки, то есть только этим и заняты весь рабочий день. Или же, наоборот, ничего не делают, если за ними не приглядывать, и определенная доля правды в этом, конечно, есть. А мне еще кажется, что в наш век разнузданного Интернета это в свою очередь определенное извращение, вмешательство в частную жизнь сотрудников. Наблюдают за ними, словно за лабораторными мухами под стеклом. Думаю, некоторые и в туалетных кабинках видеокамеры устанавливают, совсем у людей крышу сорвало. Этому даже никакого нормального объяснения найти нельзя. Одно слово, больные… – сказала Клара Сергеевна.

– Вот в женской бане Олег Наумович поставил бы пару камер, – хохотнул Никита, – а так вряд ли мы кому-то тут нужны со своими хрониками. Ему нужен готовый забойный репортаж, а не вялая картинка, как сотрудники в носу ковыряют и гамбургеры на обед жуют. Нет, у нас точно ничего такого нет! – успокоил он собеседницу.

– Ладно, если так. – Клара Сергеевна вытащила из сумки массивное золотое кольцо с большим темно-синим камнем в форме сердца. – Вот!

– Ого! Красотища! – льстиво отреагировал Никита.

– Так вот эту «красотищу» я нашла в могиле моей кошечки! – победоносно стрельнула дама подкрашенными глазами.

– Клад? – предположила Маруся, по-прежнему старающаяся победить приступы тошноты.

– А может, кто-то на этом месте уже хоронил свое животное до вас и закопал сокровище, как в египетской гробнице? – здраво предположил Никита, теряя последнюю «жизнь» и отвлекаясь от компьютерной игры.

– Да, но я нашла это кольцо вместе с пальцем! – заключила Клара Сергеевна и вытащила из мехового изделия сине-желтый продолговатый предмет в полиэтиленовом пакетике. Он был похож на человеческий палец, судя по длинному ногтю с красным облупившимся лаком. Женщина победоносно положила предмет на стол перед Марусей. – Вот!

Маруся покачнулась, покрылась холодным потом, закрыла глаза и поблагодарила господа бога за то, что ее уже вывернуло наизнанку в туалете.

– Это что? – пискнула она – Человеческий палец? Не муляж?

– Какой муляж, милочка? Я с вами тут что, в игры играю? Это чело… то есть палец трупа. На нем было кольцо, оно блестело, я его зацепила – и вот, вытащила. Осталось ли в могиле тело, а я оторвала палец, или… эй, молодой человек, ну, вы, рыжий! Как вас зовут-то? Кажется, вашей напарнице совсем плохо! Чего же вы тут, в отделе криминальной хроники, такие чувствительные? Как писать всякую гадость – так, пожалуйста, народ, читай! А как пальчик увидели – так в обморок. Держи ее, держи! Сейчас грохнется!

Глава седьмая

Маруся потеряла сознание, ее уложили на сдвинутые стулья прямо поверх бумаг и привели в чувство с помощью ледяной воды из кулера. Никита убедительно попросил Клару Сергеевну убрать палец:

– Что вы, в самом деле? Разложили тут расчлененку! Что у нас тут, морг?

– Я же не знала, что в редакции такие чувствительные сотрудники, – засопела Клара Сергеевна, трогая лоб Маруси. – Да и горячая она какая-то на ощупь! Точно, больная!

Маруся открыла затуманенные глаза и слабо прошелестела:

– Я сознание потеряла? Ой, извините! Что-то мне с утра нехорошо, и все хуже и хуже…

– Да вам, Клара Сергеевна, с этим в полицию идти надо, а не пугать невинных людей! – укорил Никита.

– Вы за кого меня принимаете? Конечно, я там была! Ну, выписали мне крупный штраф, – возмутилась Клара Сергеевна, пряча палец в меховое изделие.

– За что? – не понял Никита.

– Говорят, за клевету… И еще за то, что призналась, на каком кладбище я разрыла могилу. А еще пригрозили, что если я и дальше буду себя так вести, то меня упрячут в психушку, – она жалобно поджала губы, намазанные ядовито-красной помадой. – Вот я и заткнулась.

– Как так можно? – удивилась Маруся. – Вы же принесли важную улику и написали заявление. Они что, сразу решили отмахнуться и даже расследование не захотели провести?

Но она понимала сотрудников полиции, у которых и так забот полный рот, а тут чокнутая дамочка, ковыряющаяся в чужих могилах, голову им морочит со своей незабвенной кошкой.

– Так в том-то и дело, что мои слова проверили. Как это говорится? Отреагировали на сигнал о преступлении! Но ничего в свежеразрытой могиле не нашли. Я-то ее разрыла, а вот замести следы преступления не хватило смекалки и времени. Всё казалось, что меня вот-вот засекут! – ответила Клара Сергеевна.

– Ничего не нашли? Совсем-совсем? – уточнил Никита.

– Абсолютно. Ни покойника, ни расчлененки, ни колец, ни цепочек… Ни-че-го! Поэтому и решили, что я вру. И выгнали взашей. Но я же правду им рассказала. Поэтому и пришла к вам искать справедливости, – промокнула носик платочком Клара Сергеевна. – Я не позволю обвинять меня во лжи. Я человек прямолинейный и правдивый. А вы криминальные новости публикуете, вот и расследуйте! Я женщина не бедная, заплачу вам сколько скажете. У меня средств на всё хватит. Для меня это дело принципа.

– А что мы должны сделать? – все еще не понимала Маруся.