Чёртик из консервной банки

И это стало ее роковой ошибкой. Она встала и пошла на выход, Виола двинулась за ней. Услышав команду Виолы: «Теперь направо», Маруся повернула направо, получила сильный толчок в спину и скатилась вниз по сырым ступенькам. Больше она ничего не помнила…

Глава тринадцатая

– Жива… нет, не жива… Да, жива! Теплая! Теплая она, может быть, из-за того, что остыть не успела. А может, и мертвая уже… Да жива! Дышит!

Эти слова Маруся слышала словно сквозь пелену и далеко не сразу поняла, что речь идет о ней. Словно кто-то гадал на ромашке «любит – не любит», только – «живая – не живая».

– Я живая, – ответила Маруся, то есть подумала, что ответила. Вместо этого из ее горла вырвался какой-то хрип.

– Вот! Говорю же – живая! Подает признаки жизни!

Она открыла глаза и увидела очень расстроенное лицо Лили и сурово-озабоченное лицо Юрия Васильевича.

– Лиля…

– Я… Пришла в себя? Прекрасно! Помнишь что-нибудь или нет?

– Помню… Всё помню. Ой, не могу, голова болит, – сморщилась Маруся. – А сейчас мы где?

– Мы? В каком-то заброшенном свинарнике, – ответила Лиля и вздохнула.

– Где? Наша познавательная экскурсия продолжается? – Маруся говорила с трудом, не в силах побороть слабость.

– Нет, скорее всего, она уже закончилась, – хмуро ответил Юрий Васильевич.

Маруся тяжело приподнялась и села, прислонившись к стене.

– А что вы так плохо выглядите?

– Кто? Мы? – переспросила Лиля. – Так почему же мы должны хорошо выглядеть? Нас чем-то опоили в кафе, по всей видимости, отравили. Мы потеряли сознание, ты, похоже, что еще и головой приложилась где-то при падении, сотрясение получила. Нам с Юрием Васильевичем больше повезло. Мы тоже потеряли сознание, но не падали и увечий не получили.

– Это тебе повезло, а меня, похоже, все-таки избили, раз почки так болят, – пожаловался мужчина.

Маруся осторожно повернула голову и поморщилась – вокруг горы мусора, пахло нечистотами.

– Нас что, отравили? – Она вздрогнула.

– А как ты можешь еще объяснить, что нас вырубили? Очнулись уже здесь. Эта Виола, лиса, подсела именно к нам с бутылочкой вина, вроде как посочувствовать и поговорить, а сама сделала свое черное дело. Когда мы отключились, нас сюда привезли.

– Где мы?

– Да кто ж знает… Мы тоже только что в себя пришли. Вот в основном тобой занимались, ты такая бледная и неподвижная была, что мы решили, что ты… ну, что не выдержал твой организм яда.

– Решили, что я умерла?

– Да врубайся же быстрее… Ага! Что-то ты совсем того… Испугались даже. А тут ты шевелиться начала, мычать и потом уже разговаривать, – пояснила Лиля, – мы даже обрадовались.

– Все так и было, ты достаточно быстро в себя пришла, – подтвердил Юрий Васильевич, почесывая затылок.

– Да у тебя еще и голова в крови, – ответила Лиля. – Ссадин не вижу, но, кажется, кровь уже подсохла.

– Как нас вывезли? – спросила Маруся.

– Точно в себя еще не пришла! Говорю же – не знаю. Мы уже здесь очнулись, – терпеливо объясняла Лиля, – даже не знаем, где находимся. Похоже на сарай какой-то. Встать можешь? – Лиля суетилась и держалась очень напряженно.

Маруся послушалась и с помощью Юрия Васильевича встала. Они действительно находились в каком-то грязном сарае.

– Ох, зря мы пошли на это кладбище, ох, зря… – сетовал Юрий Васильевич. – И еще скажу – напрасно вы этой Виоле не дали исполнить ритуал и трепались о пропавшем человеке.

– Что значит «зря»? – возмутилась Лиля. – Наоборот, это доказывает, что они испугались и на самом деле знают Олега. Вот нас и обезвредили. Ой, осторожно, здесь засохший навоз! И правда, поросят держали, что ли? Запах просто убийственный.

– Почему они нас тогда не убили? Не прикончили почему? Так же ведь проще было бы? – поинтересовалась Маруся и посмотрела на Лилю.

У Маруси была слабость в коленях, кружилась голова, поэтому Лилю она воспринимала как самую главную здесь, самую толковую, и хотела ей полностью довериться.

– Вот не знаю, – развела руками Лиля, – я бы на их месте нас добила.

– Типун вам на язык, честное слово, – сплюнул Юрий Васильевич. – Попали хрен знает куда, может, еще успеют нас укокошить. У нас ни телефонов, ни воды, ни еды. Да и закрыт сарайчик-то, похоже, – он несколько раз ударил плечом в дверь. – Так что сволочи знали, что делают. Не выйти нам отсюда! Как пить дать, не выйти. Сдохнем тут, никто и не узнает…

– Кто-то еще меня паникершей называл, – удивленно посмотрела на него Лиля. – Как это не выйдем? Главное, что не убили. А ну-ка, выше нос! Не унывать! Надо осмотреть этот поганый сарай. Нельзя сдаваться!

И они принялись искать выход из ловушки.

Маруся двинулась вдоль стены, держась за нее рукой, чтобы не упасть, и заодно ощупывая бревна. Сарай был крепкий, основательной постройки.

Дверь была капитальная. Маруся принялась ощупывать каждую доску, получая бесчисленные занозы и царапины от гвоздей. Доски были влажные, холодные и очень крепкие, они не поддавались.

– Черт… Ничего… – раздался голос Лили. Она выпрямилась и вытирала о себя грязные руки.

– Главное, не падать духом, – подбодрила ее Маруся.

– А я вот уверен, что нам кирдык, – радостно заявил Юрий Васильевич.