Чертобой. Свои среди Чужих

Андрей лежит, не снимая бронежилета, на чистой куртке, экспроприированной у тревожной группы, и блаженно щурится на солнце, шевеля пальцами босых ног. Портянки предусмотрительно повесил на воткнутые с подветренной стороны палки. Армейские берцы у нас тоже не прижились. То ли дело яловые сапоги – хоть и потяжелее кирзачей, но крепче и надежнее. А эти шнурки, носки… только понты перед девками колотить. На плечи привычно давит кольчужный воротник, собранный из мелких шайб Гровера. Такой в совсем древние времена смог бы выдержать и удар меча. Что еще в нашей экипировке? Пластины, прикрывающие сокровенное… Бывало, и выручали.

– Ну что, пошли?

– Пошли.

Дальше отправились привычным порядком, внимательно глядя под ноги. Обычно твареныши не оставляют следов – зверь чуть побольше кошки, с мощными задними лапами, хотя передвигаться предпочитает на четырех, идет легко и бесшумно, практически не оставляя следов. Но сегодня собралась громадная стая, так что можно рассчитывать на успех.

– Стой! – Мы уже приближались к северной оконечности озера, небольшим заливчиком уходившего в крутой берег, когда я увидел просвет в зарослях.

Ее трудно было не заметить – широкая тропа, а на истоптанных камышах с заплывающими вмятинами от чьего-то бега то, что еще недавно было человеком. Тройка тваренышей обглодала бы дочиста, но большая стая просто разорвала жертву в клочья, растащив кости.

– Женщина? – предположил Андрей. – Размер ноги маловат.

– Может быть, сейчас уже не определишь.

– А это? – Почти у самой воды валялся изящный никелированный револьвер.

Я наклонился и поднял игрушку – блестящую безделушку с перламутровыми накладками рукояти.

– Газовый, все заряды потрачены. – Озеро плеснуло, принимая бесполезную и опасную исключительно чувством ложной безопасности железяку. – Идиоты…

Да, женщина. Была. Чуть дальше повис, зацепившись за куст, черный беретик с нашитым красным треугольным флажком и прилипшими внутри длинными волосами. Милитари-стиль. Они что, уроды, на сафари решили скататься? Они, потому что где-то должны быть еще кости – в одиночку эта дура сюда просто не добралась бы.

Очередная находка. «АКСУ» – полицейская плевалка с пустым магазином. Заберу и дома повешу, как напоминание. Дохлый твареныш и пятна крови. Кого-то зацепила еще. Россыпь гильз в траве. Надеялась уйти к озеру и отсидеться в воде? Вполне.

След уводил все ближе к Фроловскому. Если бы мы вышли на час раньше, то вполне услышали бы стрельбу.

– Пап, впереди!

– Вижу.

Это мужик. Тоже был. Уцелевшая высокая берца большого размера, второй нет. Шнуровка погрызена – зверье добиралось до того, что оставалось внутри. Отстреливался лежа? Все гильзы справа. Тут же помповое ружье, не знаю какой марки, слишком все запачкано кровью. На вид не определю – до Нашествия оружием не очень-то интересовался, хватало старой, доставшейся по наследству «тулки». Она и сейчас в железном шкафу. Там, далеко, в старом доме, в котором не был уже три года. Дальше ничего не нужно было искать – все читалось как на странице раскрытой книги, к сожалению, трагической. Здесь беглецы останавливались, сделав несколько выстрелов. Вот небольшая лунка от разорвавшейся гранаты и три дохлых твареныша. Еще один, убитый из ружья.

– Чертобои, базе! – опять вызывает Сотский.

– Младший слушает, – ответил Андрей.

– Машина добралась, у нас норма.

– Добро. Мы в порядке, выходим к Фроловскому.

– Хорошо, отбой. Гусева я предупредил.

Сын недовольно чертыхнулся и сунул рацию в грудной карман. Давно хочу купить у шумиловцев гарнитуры. Такие, как в старых фильмах, когда можно переговариваться, не занимая рук. Но дерут безбожно – любая радиостанция даже не на вес золота, потерявшего ценность, она идет по цене жизни. То китайское барахло, которым были завалены магазины перед Нашествием, за редким исключением, давно вышло из строя, не выдержав нагрузок, и новую, нормальную, можно только выменять у военных или найти случайно.

Впереди показались крыши. В отличие от нашего Дуброво эта деревня раньше была вполне населенной, сюда даже ходил рейсовый автобус из Павлова. Дорога, конечно, и тогда оставляла желать лучшего, но, во всяком случае, выбоины в асфальте иногда заделывали. Через Фроловское мы ездили в плохую погоду – короткий путь заканчивался шестью километрами грунтовки, а тут хотя и дальше, но зато твердым покрытием. Люди в деревне продержались достаточно долго после начала Нашествия – четыре месяца, и ушли в Грудцино только осенью, пустив впереди себя чудом уцелевших коров. Ушли все пятеро.

Последнюю жертву тваренышей нашли у ручья – видимо, человек провалился, когда под ногой сломалась гнилая доска мостка, и упал. Ни гильз, ни оружия рядом не было.

Следы вели дальше, мимо сгоревших когда-то домов к полуразрушенной церкви, восстанавливать которую совсем было собрались три года назад. Успели поставить леса и завезти кое-какие стройматериалы. Пачки красного кирпича и сейчас стояли, шелестя обрывками упаковочной пленки. А за ними…