Чертог Белой Ночи

– Что-то там про безмозглых дублей из фантастических сочинений братьев Стругацких. Слушаю и не обижаюсь.

– Мог бы и вернуть книгу, раз наконец прочитал, – добавила она и снова попыталась его подловить: – А до этого о чём я говорила?

– Пошли пройдёмся, – коротко предложил Макс, забирая свой посох с заднего сиденья.

– Сейчас? – спросила она через открытую дверь машины, когда он уже был на улице. – Смена почти закончилась.

В вечернем воздухе пахло влагой, но дождя не было. Суета проспекта помогла заполнить душную пустоту в груди.

– Я знаю тебя уже почти десять лет, – проникновенно и мягко заговорила Аня, когда догнала его. Привычного боевого настроя в её голосе не было и в помине. – Треть жизни на дежурстве мы проводим вместе: прошло уже пять лет, и я вижу, что с тобой что-то происходит. Каждый день может оказаться опаснее предыдущего. Мне необходимо понимать, в чём дело.

Ему бы стоило замедлить шаг, натянуть успокаивающую улыбку, сказать, что всё в порядке, но вместо он ринулся прочь от этого разговора.

– Тенёв! – Аня ухватила его за локоть, останавливая посреди улицы. – Мне не всё равно.

– Хочешь знать, в чём дело? – Макс отвёл руку, освобождаясь от её крепких пальцев. – Меня повысили, а я ни черта этому не рад. Точнее, был рад минут пять, и это совсем не было похоже на то чувство, которое, я думал, буду испытывать, пока девять лет пахал в Цитадели, мечтая об этом дне.

Он закинул голову и потёр ладонями лицо, словно вынырнул и не мог надышаться.

– Мне бы правда лучше уехать и оставить вместо себя дубля, – тяжело сказал Макс. – Он справится не хуже многих, а я смогу спокойно подумать, где налажал и что мне сделать, чтобы не задохнуться от жизни, в которой почему-то десять тысяч лет назад я решил, что должен быть счастлив.

Аня всегда представлялась ему каменной, но сейчас, в свете ярких витрин, мимо которых бежали прохожие, Макс увидел в её глазах столько хрупкой и колкой обиды, что ему до боли захотелось увидеть её прежней.

– Чем я-то заслужила твой ор?

– Ты – напарница, и треть жизни мы делим на двоих.

– Мы делим даже больше. – Её лицо стало менее напряжённым, но обида никуда не делась. – И я не думала, что ты задыхаешься из-за этого.

– Я не то хотел сказать. Прости. Просто я ждал… сам не знаю чего, а в итоге начинаю думать, что вообще нуждался в чём-то другом.

Колючие иголки, в которые она себя облачила, мигом осыпались, взгляд просветлел, а вздох облегчения, который услышал Макс, пожалуй, принадлежал приговорённому к смерти, которому внезапно подарили жизнь.

– Я хотела поговорить, но никак не могла найти подходящий момент, – с волнением начала она и даже улыбнулась, что привело его в замешательство. – А последние две недели общаться с тобой – как ребус разгадывать. Ты прав. Прошло, кажется, десять тысяч лет, как мы знакомы, и я помню, что сама не раз расставляла приоритеты в отношениях в пользу службы. Но теперь сама поняла, что тоже хочу чего-то другого.

Макс опустил голову и чуть не завыл от досады.

– Я хотел сказать… – начал он, но из канала раздался строгий голос Аренского, сообщающий всем хранителям, что в центре города Сфера ослепла на три квартала.

– Тенёв, Ласточкина, бегом на Кронверкскую улицу. Сектор выслал, – чеканил старший координатор.

– Принял, – стараясь не выдать благодарное облегчение в голосе, произнёс Макс.

Далее последовало распределение секторов по местоположению патрулей, которое перебивали озадаченные комментарии стражей. Сразу несколько крупных кварталов попали под магический отвод, а это означало, что область поисков для каждого патруля будет больше, чем обычно.

Когда на опорных точках раскинули нейтросети, Макс и Аня вышли на освещённый фонарями тротуар маленькой улицы. Сеть не давала чувствовать присутствие других магов, поэтому они стали проверять отделения банков и ювелирные магазины один за другим.

Ближе к концу своего сектора Макс увидел на фасаде за деревьями вывеску антикварного бутика. В темноте через большие стёкла салона можно было разглядеть, что внутри столы и стулья опрокинуты, а золочёные канделябры катаются по паркету.

– Это Тенёв, – оставлял он сообщение и координаты на подходе к двери. – Банда в антикварном на Кронверкской улице.

Один из двух грабителей застрелил оператора, когда они с Аней влетели внутрь. Ещё три тела на полу уже истекали кровью. По углам помещения съёмочная команда расставила технику, которая ярко подсвечивала центр салона, как театральную сцену, где стояли Трюк и Дексель. Макс знал обоих. Они работали на Олега Чевского, или Папу, как прозвали его сами бандиты.

– Мы ждали вас раньше, – целясь в хранителей из двух пушек, оскалился широкоплечий мужик с бакенбардами.

– Оставь любезности, Декс, – посоветовал ему Трюк и всадил пулю в пошевелившегося оператора.

– Бросить оружие! – крикнула Аня и создала голубое защитное поле, в которое Дексель сразу принялся разряжать обоймы.

– Опускай, – мысленно бросил напарнице Макс.