Чертог Пустоты (СИ)

— Нет. Я, — она сделала глубокий вдох, — я давно хотела поговорить, но время было неподходящее.

— А сейчас подходящее, ты думаешь? — иронично уточнил он, окинув красноречивым взглядом полутёмный коридор ночного Хогвартса.

— Да. Подходящее, — Гермиона решительно свела брови у переносицы. — Что с тобой творится, Том?

Он недоуменно поднял брови.

— Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь.

— О, да брось! — она закатила глаза. — Всё ты прекрасно понимаешь. Ты за это лето не ответил ни на одно моё письмо…

— Я был занят…

— Ты почти со мной не разговариваешь…

— Разговариваю…

— Ты избегаешь меня! — сообразив, что в её голосе начали проскальзывать отвратительно истеричные нотки, Гермиона заставила себя успокоиться и пристально взглянула в глаза Арчера. — Скажи честно, тебя тяготят наши отношения? Ты из-за этого такой странный? Или тебя что-то беспокоит?

— Естественно что-то меня беспокоит, — язвительно хмыкнул тот. — У нас вроде как война на носу — неплохой повод для беспокойства, как считаешь?

— Ты прав, — согласилась Гермиона. — Но почему же мне кажется, что дело не только в этом? — она шагнула ближе, не отрывая взгляда от него.

Том некоторое время молчал, и в глазах его не читалось ни единой эмоции, пока он разглядывал обеспокоенное лицо собеседницы. Наконец он тихо вздохнул и, сунув руки в карманы мантии, привалился плечом к стене.

— Что ты хочешь от меня услышать, Гермиона? — устало спросил он.

— Правду, — мрачно отозвалась та.

— Правду, — он фыркнул и отвернулся. — Правда в том, что я не знаю, как быть.

Она вопросительно склонила голову к плечу и непонимающе нахмурилась.

— О чем ты?

— Ты же умная, Гермиона, подумай сама, — негромко произнёс он. — Сейчас на Слизерине не самая дружелюбная обстановка с учетом, хм, обстоятельств. И, если ты не забыла, Гарри угрожает опасность. В том числе от его собственных сокурсников. Сейчас я могу их контролировать. Они в какой-то степени уважают меня, и только это удерживает их от проявления открытой враждебности по отношению к Гарри. Но если им станет известно, что между нами с тобой происходит нечто большее, чем вынужденный нейтралитет, я потеряю всякое влияние на факультете.

— Но если они уважают тебя, то должны уважать и твой выбор, — вскинулась Гермиона. — Нельзя идти на поводу их предубеждений! Если ты докажешь им…

— Сейчас совершенно не время кому-либо что-то доказывать, — холодно перебил её Арчер. — Ты хоть понимаешь, что мне приходится обдумывать каждый свой вздох, чтобы избежать проблем? Гораздо важнее сейчас оградить Гарри от слизеринцев, чем на каждом углу вопить о том, что любовь не знает преград, — он брезгливо скривился, словно само слово «любовь» вызывало у него отвращение.

— То есть дело в Гарри? — тихо уточнила она, обдумывая его слова. — Ты просто за него боишься?

— Естественно, а в чем ещё, по-твоему?

Гермиона задумчиво закусила губу.

— Ты прав, — наконец, решила она. — Нельзя подвергать его опасности. Одно то, что он со мной общается, должно быть, жутко их бесит. Да, — Грейнджер кивнула. — Эгоизм сейчас непозволительная роскошь. Но если мы не будем афишировать наши отношения…

Том обратил на неё насмешливый взгляд.

— Я смотрю, ты готова биться до последней капли крови, — на его губах появилась самодовольная усмешка, — неужели я настолько неотразим?

Гермиона густо покраснела, но вопреки жуткому смущению, с вызовом взглянула на него.

— Что плохого в том, что ты мне дорог? — запальчиво осведомилась она.

— О, совершено, совершено, ничего, — по-кошачьи улыбаясь, протянул он и, оттолкнувшись от стены, шагнул к ней. — Для меня это даже прекрасно.

Теперь их разделяла всего пара дюймов. Том был так близко, и Гермиона подумала, что он сейчас поцелует её, но Арчер не шевелился, пристально глядя ей в глаза, и только усмехался, словно желая поддразнить её. О, как же он иногда её бесил! Не решаясь даже вздохнуть, Гермиона смотрела в его тёмные глаза и думала о том, что произойдет, если она, чуть приподнявшись на мысочках, подастся вперед, уничтожая эти проклятые пару дюймов. Он ответит? Или отстранится? Останется? Или уйдет? Арчер тихо рассмеялся.

— О, Грейнджер, тебе говорили, что ты слишком много думаешь? — с этими словами он обнял её за талию, притягивая к себе для долгого, неприлично долгого, неприлично дурманящего поцелуя.

В голове не осталось ни единой мысли. С готовностью обвивая руками его шею, Гермиона запустила пальцы в мягкие вьющиеся волосы и закрыла глаза, мечтая, чтобы этот поцелуй не кончался никогда. Увы, несколько мгновений спустя, Том отстранился и иронично взглянул в её затуманенные глаза, когда её руки крепче сомкнулись вокруг него, не желая выпускать из объятий.

— Ну-ну, не увлекайтесь, староста Грейнджер, какой пример вы подаете младшим ученикам? — ехидно пропел он.

— Каким ученикам? — продолжая обнимать его, прошептала она. — Здесь только мы, — она уткнулась лбом в его плечо и глухо пробормотала: — Не хочу, чтобы это прекращалось.

— Я тронут, — выдохнул Том.

Гермиона поборола желание дать ему подзатыльник, и вместо этого лишь обняла еще крепче.

— Ненавижу тебя, — призналась она.